Ну и как будто все?
Да нет, не все.
Тишина подъезда вдруг взорвалась надо мной шумом, вскриком. И стук, лязг, бешеный топот по лестнице!..
Я вмиг отшагнул влево, в тень лестничного пролета.
— Стой! — грозный крик сверху. — Стой, гнида!
Глава 21
Этот сердитый крик как будто подхлестнул бегущего. Топот ускорился до отчаянного.
— Стой!..
Преследователь, очевидно, не хотел будоражить жильцов, поэтому орал шепотом. Я чуть не рассмеялся: яростный накал интонации и чуть слышный голос — ну, как хотите, а это смешно
Это было в первый миг. Во второй я сообразил, что спрятался зря. Что толку прятаться? Надо просто перехватить бегущего. И я резко вышел из тени.
Михеев почти скатился на площадку первого этажа. Вся его респектабельность куда-то делась, пальто расстегнуто, тонкое шелковое кашне выбилось из-за воротника, и видно было, насколько вытаращены глаза за теневыми окулярами.
Не знаю, увидел он меня или нет. В принципе должен был, но он бежал в такой панике, что мог вообще ничего не видеть, кроме лестницы и спасительной двери. По крайней мере, ему чудилось, что она — спасение.
Мгновенно смерив соотношения моего роста, его роста, высоты ступенек, я выждал пару секунд и применил прием «шлагбаум». Примитивный, но эффективный — то есть просто резко вскинул правую руку на уровень шеи-подбородка бегущего. И даже не ожидал такого эффекта: налетев на мое предплечье, блудливый культуртрегер взмахнул руками, опрокинулся, плюхнулся задницей и спиной на холодные бетонные ступени.
Честно сказать, я малость испугался: вдруг так ушибется, что будет травма!.. Но тут же утешил себя тем, что говно не тонет, стало быть и шмякнуться о бетон ему и вовсе нипочем.
Спустя мгновенье возник Виктор, еще через секунду — Михаил.
— Ф-фу! — облегченно выдохнул первый. — Как хорошо, что ты подстраховал нас!..
— Служу Советскому Союзу, — вполголоса произнес я.
Парни ловко и жестко подхватили очумевшего чиновника и поволокли вверх. Тоже с необычайной ловкостью, я бы даже сказал, что их движения в эти минуты были грациозными, а главное — очень быстрыми. Они не давали задержанному очухаться, лишь приговаривали:
— Тихо… Тихо!
Сработало. Михеев был водворен в Маринину квартиру столь стремительно, что никто из соседей и чухнуться не успел. Во всяком случае, ни одна дверь не открылась. А если кто что услышал, то понять не сумел.
Чекисты втащили пленника в квартиру, проволокли из коридора в зал, не давая ему встать — и шваркнули на диван не столько сильно, сколько презрительно.
— Сидеть! — скомандовал Михаил.
Марина осторожно маячила поодаль. Видимо, происходящее оказалось для нее легким культурным шоком. Не знаю, что там она думала про себя, но таких сильных эмоций и действий, похоже, не ожидала. А КГБ-исты, не теряя ни секунды, перешли к «интенсивному допросу».
— Так, — произнес Михаил. — Нам представляться нужно?
— Ну… — пытаясь отдышаться, пробормотал распутник, — не помешало бы…
Виктор, не разворачивая, сунул Михееву в нос удостоверение. Тот глянул и довольно нахально заявил:
— Раскройте, пожалуйста!
Молодой чекист многозначительно хмыкнул, но корочку развернул. Михеев вчитался вслух:
— Ага… Лейтенант… Виктор Алексеевич?
— Так точно, — Виктор захлопнул книжечку. — Ну, а теперь потолкуем по-взрослому.
— Конечно, — охотно согласился Михеев.
Странное дело — он не просто успокоился, а как-то оживился, чуть ли не развеселился, узнав, что ребята из КГБ. Не знаю, чего он так пересрался в первую минуту. Наверняка подумал, что его взяло за жабры ОБХСС — по этой линии у него, видать, накопилось столько грешков, что сотрудники Комитета представились кем-то вроде исповедников: кто сможет понять и простить.
Не уверен, но мне показалось, что и Михаил увидел этот психологический хвостик, за который можно хорошо схватиться.
— Тогда, — задушевно начал он, — с нами, как с семейным доктором: правду, правду и только правду… Нас интересует, кто и как тебя… вас завербовал. И задание, конечно.
Вот так резко он врубил «полный вперед». Мне почудилось это не самым лучшим ходом: сейчас Михеев возмутится, подымет шум до небес, то есть до потолка: да что вы говорите, да как вы смеете!.. Да я служу в Облисполкоме!..
Но ничего подобного. Задержанный сделал коротенькую паузу — секунды три, не больше. Но сделал. Приосанился. И молвил глубокомысленно:
— Завербовал, товарищи — не то слово. Я пошел на контакт с… э-э, как это сказать… с противником сознательно. Понимаете? Я хотел собрать как можно больше сведений, прежде чем идти к вам. Ну не идти же с пустыми руками! Согласны⁈
По мере монолога уверенность и даже достоинство тона нарастали крещендо. Последнее слово и вовсе было произнесено с почти победным пафосом. Михеев точно одолжение делал чекистам — дарил ценную информацию.
Однако, парням такую лапшу на уши было не повесить. Михаил многообещающе ухмыльнулся:
— Да нет, не очень. А почему тогда ты побежал от нас, как будто тебя в жопу хотели вы*бать?
Марина страдальчески поморщилась:
— Фу, Миша! Ну что это такое?..
Тот лишь отмахнулся — дескать, бабам слова не давали. Михеев горделиво заколдбился:
— Вы меня простите… Но надо выбирать выражения, товарищи…
— Тебе шахтеры скоро будут товарищи, — пообещал Михаил. — На урановых рудниках. Если повезет. Если лоб зеленкой не намажут.
Я с некоторым трудом удержал улыбку.
«Урановые рудники» — очень живучий городской миф времен позднего СССР, которой была подвержена не только молодежь, но даже взрослые. Согласно данной легенде, лиц, приговоренных к высшей мере наказания, не расстреливали, а отправляли в какие-то далекие секретные шахты добывать радиоактивный уран — мол, пусть малый толк, да будет от этих уродов. Один черт им подыхать, так хотя бы подохнут с пользой. Заодно туда же якобы ссылали и осужденных за крупные хищения, а также «политических». Последних, кстати, в ту эпоху формально не было, они проходили по разным уголовным статьям… Но, как говорится, есть нюанс.
Кстати: наряду со слухами об урановых рудниках, так сказать, в одной упряжке шли сказки о психотронном оружии, разрабатываемом нашими учеными и примененном Советской Армией в конфликте с КНР на острове Даманский. У многих находились знакомые, чьи знакомые были там и видели десятки, если не сотни трупов китайских солдат с чудовищно искаженными от дикого ужаса лицами, погибших в состоянии неконтролируемой паники…
Вот такие сказки советских народов вмиг проскользнули