В сопровождении свиты мы поехали дальше через весь город. Меня окружили палатинские схолы, потому что Родерик опасался, что из окна любого дома мне могут легко влепить арбалетный болт между глаз. Что и говорить, вероятность такого исхода была достаточно велика.
Хотя, если поглядеть на толпы ликующего народа, можно предположить, что я национальный герой и только что приехал из триумфального похода. Люди встречали меня с небывалой радостью, вызванной, я думаю, больше осознанием того, что наступили праздники и скоро они увидят грандиозные зрелища.
Амфитеатр располагался в западной части Равенны, за каналом Аскониса. Это была внушительная постройка для проведения самых разнообразных массовых зрелищ, представляющая собой круглый театр без крыши. Вокруг арены устраивались полностью окружавшие ее ступенеобразно возвышающиеся ряды сидений для зрителей. Все строение было окружено высокими стенами.
Сейчас возле амфитеатра собралась гигантская толпа народу. Все ожидали начала игр. При виде моей кавалькады люди разразились приветственными криками. И то сказать, наверное, со стороны достаточно внушительное зрелище.
Впереди меня ехали гунны и конные остготы, всего два десятка, но облаченные в блестящие позолоченные доспехи. Следом медленно катилась моя колесница, окруженная всадниками палатинских схолов. За мною на паланкинах везли членов императорской семьи, причем дядя тоже ехал на коне.
Затем шагали две центурии пехотинцев и четыре контубернии арбалетчиков. Следом ехали придворные, а за ними самыми последними шагали команды атлетов, участвующие в соревнованиях.
Амфитеатр в Равенне был небольшим, не чета грандиозному Колизею в Риме, где можно было разместить полсотни тысяч зрителей. В равеннском могли набиться только десять тысяч, самое большее пятнадцать. Может быть, тоже замахнуться на Колизей, выстроить его вместе с Гордием? Правда, на это уйдет чертова уйма денег.
Въехав в амфитеатр, я сделал круг почета по арене, сопровождаемый ликующими криками. Затем слез с колесницы и поднялся в свою ложу. Лициния гордо шла рядом со мной, а я вспомнил, как мать запрещала мне сидеть вместе с Валерией. Сейчас рядом со мной нет ни той, ни другой и от этого чуточку печально на сердце.
В этот раз никаких приветственных речей я не произнес, всю работу по разогреву публики выполнил епископ Неон. Ни разу не упоминая в речи Марса и Минерву, он достиг в речи компромисса, толерантно называя всех богов, в том числе и христианского, высшими силами или небесами. По его словам выходило, что мы должны благодарить божеств и молить их о милостях, чтобы принесенные жертвы были благосклонно приняты ими.
Пока епископ разглагольствовал, я съел медовые лепешки и даже успел угостить Родерика и Залмоксиса, оказавшихся поблизости. Лициния от угощения отказалась.
— Как ты можешь, Ромул? — возмущенно спросила она. — Ведь это же предназначено для подношения богам!
— Ничего, они скоро получат много других подношений, в том числе и не таких безобидных, — отмахнулся я.
После утомительной речи епископа, во время которой зрители на трибунах тоже подкреплялись купленной провизией и вином, настало время для начала соревнований. Шоу началось.
Первым делом глашатаи, которых называли рекламаторы, объявили о начале пятиборья, которое римляне называли старинным греческим словом пентатлон. В программу состязаний входили бег на короткую дистанцию, метание диска, копья, затем прыжки в длину и борьбу.
Сначала провели прыжки. Все участники разделились на соперничающие пары. Атлетов набралось около трех сотен. Многие разделись и выступали обнаженными. Я глянул на Лицинию и заметил, как она с интересом рассматривает их мускулистые тела.
— Ну как тебе? — спросил я ревниво. — Заслуживают внимания?
Девушка глянула на меня, чуточку покраснела и ответила с вызовом:
— Уж кому-кому, а тебе грех жаловаться на то, что я просматриваю на других мужчин. Сам ты ни одну юбку не пропустишь, уж я-то знаю.
— Это грязная клевета, с чего ты только взяла это, — возмущенно ответил я. — Кто-то выдумывает небылицы про меня. А вот чтобы в следующий раз было честно, проведем игры и для девушек, чтобы они тоже выступали обнаженными.
— Тогда я тоже буду там выступать, — еще более вызывающе сказала Лициния и рассмеялась.
Атлеты, размахивая руками, начали прыгать по всему пространству арены.
— Самое интересное будет, когда начнется борьба, — заметил знакомый голос за моей спиной. — Всегда захватывающе смотреть, как дерутся мужчины.
Я обернулся и увидел Таника.
— Любезный сенатор, — сказал я. — Как ваша подготовка к гонкам?
Партия аурумов наполовину финансировалась Таником, кандидатуру Сергия Ораты тоже предложил он. Фактически, богач получил карманную политическую организацию, в которой мог распоряжаться, как в своем доме.
Если Таник выйдет из-под контроля, то я опять получу головную боль в виде еще одной непокорной партии. Ладно, это мысли дальнего прицела, пока что богач дружил с головой и не хотел со мной ссориться.
— Подготовка идет своим чередом, на гонках мы выступим в полную силу, — заверил меня толстосум. — Вот только что касается атлетов, хочу вас предупредить, я уже положил глаз на победителей. Я хочу забрать занявших первые и вторые места атлетов себе в телохранители.
Я рассмеялся и покачал головой.
— Вы уже опоздали, Таник. Я уже присмотрел нескольких кандидатов в чемпионы и Парсаний уже успел с ними договориться. Они будут моими, я могу оставить вам третьи места.
Таник сокрушенно покачал головой.
— И тут успел меня обскакать. Стар я уже стал, вечно ты меня обходишь. Ладно, отдай хотя бы занявших третьи места.
Он что-то задумал, раз сдался так легко, решил я. Никогда старый лис не упустит возможности обвести меня вокруг пальца.
— Ладно, надо еще посмотреть, займут ли они эти места, — примирительно сказал я. — А пока отведайте лангустов с соусом, они только сегодня выловлены в море.
Сразу после прыжков начались бег на короткую дистанцию в двести локтей, около стометровки, а затем и метание копий. Уже к этому времени выяснилось, что больше половины атлетов полудохлые и вряд ли способны добраться до финала. Они устали и тряслись от усталости, видно было, что это не профессиональные спортсмены, а так, любители.
Другие, в отличие от них, сразу выделялись своей силой, ловкостью и выносливостью. Фигуры стройные, крепкие и подтянутые, прыгали и бегали дальше и быстрее всех, копья метали метко и высоко. Очень скоро слабаки отсеялись, остались только сильные кандидаты.
Их было около пяти десятков, а из них выделялись трое лидеров, с которыми я уже был знаком заочно