– Поверь, там тоже многое изменилось. Рассказывать долго, сама всё узнаешь. Тем более что не в деревню возвращаешься, у колдуна учиться будешь.
– Да, помню. Ждала восемнадцати лет, чтобы скорее смыться из дома.
Я скинула одежду, отдала её Марфе, сама влезла в любимые джинсы и толстовку.
– Телефон мой где?
Девушка вышла на кухню и принесла сотовый. Я открыла приложение оператора такси, набрала название деревеньки, что стояла возле самого лесочка.
Через пять минут мы мчались назад к порталу. Марфа грустно смотрела в окно, уткнувшись лбом в холодное стекло.
– Тебе там было плохо? Почему ты вернулась? – Повернулась она ко мне.
– Там было удивительно. Только мы из разных миров. Каждый должен на своём месте находится, понимаешь?
Девушка молча кивнула. Так, в тишине мы и прибыли к лесу. Быстро отыскали портал.
– Иди, не бойся, – подтолкнула я Марфу.
В голове промелькнуло, что, может быть, она и есть суженая Люта. А я так, случайно оказалась не в том времени и не в том месте. Непрошенные слёзы навернулись на глаза, не выдержав, хлюпнула носом.
– Что с тобой? – Девушка обернулась ко мне, никак не решаясь ступить в портал.
– Ничего. От радости это, – буркнула я, – ты иди и …счастья тебе, Марфа.
Она подошла ближе и обняла меня:
– И тебе, Тая. Спасибо, что подарила мне эту сказку.
Улыбнувшись, девушка набрала в грудь побольше воздуха и шагнула в портал. Тот пару раз мигнул и исчез. Тропа закрылась.
Я провела рукой по воздуху на её месте, вздохнула и повернула к дороге.
Глава 35
Лют
Цветана сидела возле постели Мороза. Колдун спал третий день, не приходя в себя.
– Скоро он очнётся? – рядом с волшебницей появился домовой.
– Не кручинься, сон ему сейчас на пользу, – повернулась она к Ратко.
Цветана каждый день приходила к Люту, ухаживала, делилась своей силой, чтобы быстрее колдун пошёл на поправку.
Не забывали про него и Зарев с Руеном. Происшедшее сплотило волшебников, заставило вспомнить, что как ни разнятся они, а вместе – единая сила матери-Земли.
– Как Марфа? Освоилась? – Цветана укрыла Люта и отошла от кровати.
– Что с ней станется, – махнул рукой Ратко, – в избушке Тайюшки хозяйничает, как её Яга сюда привела. А ещё, – перешёл на шёпот домовой, – с Руеном гуляет подолгу. Как бы беды ни было, когда Лют очнётся.
Летняя волшебница рассмеялась:
– Зря переживаешь, мне кажется, мы все усвоили этот урок.
Колдунья ушла, а домовой присел рядом с кроватью Люта, окунул в воду тряпицу и принялся смачивать постоянно сохнущие губы:
– Ох-хо-хонюшки, – качал он головой, – поскорей бы в себя пришёл. Время непростое, как бы где мор опять не начался.
– Не каркай, беду накличешь, – подал голос со своей жерди Вран. Эти дни он почти не вылетал на улицу, ожидая пробуждения хозяина.
– Тьфу на тебя, – вспылил Ратко, – сам-то что делаешь? – Домовой бросил тряпицу, погрозив птице кулаком.
– С вами не поспишь, – раздался слабый голос Люта.
– Очнулся, родименький! – Ратко подскочил ближе, – хочется чего? Водички али бульончику?
Колдун приподнялся на локтях:
– Помоги мне сесть.
Домовой ловко приподнял Люта, подложил под спину подушки, протянул стакан воды. Волшебник осушил его за пару глотков:
– Благодарю, – голос его звучал уже гораздо уверенней, – кто ж меня спас от смерти? Цветана? Её рук дело?
– Кар! – Вран перелетел на спинку кровати, – Тайя! Вернулась, когда увидела, что чужак тебя ранил.
– Вот как, – Лют потёр подбородок и замер. Ощупал руками лицо, – зеркало! Быстро!
Ратко тут же подал требуемое. Мороз вцепился в него, чуть ли не прижав к своему лицу. Долго, очень долго гляделся колдун в отражение.
– Тайя, сняла проклятие! Она осталась?
– Ушла наша Тайюшка, – вздохнул Ратко, – вместо неё к тебе в ученицы теперь Марфа пришла. Похожа на Тайю как две капли воды, а всё не то, – домовой присел на краешек кровати и пригорюнился.
– Ратко, друг сердечный, принеси мне каши или бульону, – обратился к нему Лют.
– Сейчас, сейчас, – засуетился домовой и исчез.
– Вран, выходит, любит она меня. По-настоящему любит.
– Так это только для тебя тайной и было, – смешливо заметил ворон, – однако не вернуть её теперь.
– Лети к Яге, – Лют, кряхтя, встал с кровати, – я знаю, что делать.
***
Тайя
Забыть о печалях хоть на время мне помогли родители. До вечера я приготовила отличный ужин и встретила их обоих на пороге.
– Что с тобой, доченька? – Рассмеялась мама, когда я стиснула её в своих объятьях, – будто год нас не видела.
– Мамочка, я сегодня вдруг поняла, как же сильно вас люблю.
Папа обнял нас двоих:
– Ну, девочки мои, кормите отца ужином. Умираю, хочу есть.
Весь вечер мы с мамой просидели на кухне, пили чай, болтали.
– Тайка, вот смотрю на тебя. Вроде ты, а вроде и нет. Что за чертовщина?
Она погладила меня по волосам, провела ладонью по щеке. Я обняла её, прижалась:
– У меня самой ощущение, что не видела вас целую вечность. Веришь?
– Верю, дочка, – рассмеялась мама, – ласковая такая, словно и впрямь разлучали нас надолго. В последнее время всё букой ходила, только бормотала что-то в ответ.
– Проблемы небольшие были, но ты не волнуйся, всё в порядке. И прости, если обидела.
– Ничего, Таюшка, ничего, всё бывает.
Началась моя обычная жизнь. Или почти обычная. Марфу про иниститут я не расспросила. А зря. За время моего отсутствия она стала звездой факультета. Расшифровала полустёртые славянские письмена на какой-то древней штуковине.
Расспрашивать напрямую я не решилась, потому пришлось обиняками вызнать у Любы с Аней. Вячеслав Арутюнович с радости назначил меня, то есть Марфу, старостой. Так что теперь мне работы прибавилось. Приходилось срочно вникать во все дела группы. По ночам корпела над конспектами Марфы. Та ещё задачка. Писала она на глаголице! Правда, надо отдать ей должное, буквы в конспектах постепенно менялись на современные. Невольно проснулось уважение к трудолюбивой девушке.
Навёрстывать всё же мне пришлось очень много. Вечерами пропадала в библиотеке, по ночам сидела за ноутбуком, взяла конспекты у Мишки. Соврала, что потеряла свои. Одно хорошо. Непонятно как, но Марфа сессию сдала за меня. Теперь есть время подготовиться к летним экзаменам.
Подруги пытались вытащить меня в ночной клуб или в кино, только мне было не до того. Да и не хотелось.