– Очень полезно, – сказал он. – Особенно для бедного военного, который потерял всё в результате сильного землетрясения.
Он тут же направился в сторону маленькой деревни, расположенной на севере бухты, как раз напротив того места, где до недавнего времени стоял роскошный город Порт-Ройал. Именно туда укрылась большая часть выживших после катастрофы, решивших, что, как бы прекрасна ни считалась всегда эта песчаная коса, возводить город на том же месте означало бы бросить опасный вызов судьбе.
Никому не хотелось спать, зная, что под их кроватью гниют сотни трупов и целый город, погребённый за считанные минуты. Поэтому с каждым днём жизнь острова всё больше смещалась к грязным хижинам Кингстона, несмотря на то, что это была влажная, жаркая местность, кишащая облаками москитов, которых теперь уже далёкий морской бриз не мог загнать вглубь суши.
Можно сказать, что ямайцы пришли к выводу, что разрушительное землетрясение 7 июня не только уничтожило город, но в каком-то смысле положило конец целой эпохе и даже образу жизни. Начиная с этого момента, спокойная бухта перестанет быть надёжным пристанищем для пиратов, которые, по всей видимости, были обречены на исчезновение.
Процветающая торговля кофе, какао, сахаром и, прежде всего, рабами оказалась гораздо более прибыльной и менее рискованной, чем тяжёлое ремесло "грабителей галеонов". Всё больше и больше значимых голосов требовали положить конец проделкам грозных Морских Псов.
Осмотрительный и прагматичный полковник Джеймс Бьюкенен по-прежнему не имел возможности отправить письмо в Лондон, чтобы уведомить о масштабах катастрофы, поскольку в Порт-Ройале не осталось ни одного корабля, способного пересечь океан. Однако, будучи уверенным в том, что английская Корона намеревалась покончить с неудобным убежищем Порт-Ройала, он счел, не без некоторого основания, что уничтожение города дает ему повод прекратить свою преступную деятельность.
После долгих размышлений он пришел к выводу, что, хотя Порт-Ройал и был Меккой карибских пиратов, Кингстон отныне должен стать Меккой работорговли для карибского рынка.
Несмотря на то, что это решение в конечном итоге негативно отразилось на миллионах людей на протяжении следующего века, решение полковника Джеймса Бьюкенена никоим образом не следует приписывать его предполагаемому расистскому складу характера. Оно объясняется лишь тем фактом, что он был убежден, что массовый ввоз африканской рабочей силы в Новый Свет является не только законным делом, но и даже выгодным как для покупателей, так и для самих проданных.
В этом отношении необходимо подчеркнуть тот факт, что именно королева Англии, принц Руперт и герцог Йоркский были основателями печально известной Королевской Африканской компании, специализировавшейся на захвате и продаже рабов. Поэтому неудивительно, что видный представитель её армии безоговорочно принял теорию о том, что всё, что спонсировала Её Милость, должно быть по определению справедливым.
С его точки зрения, учитывая, что большая часть коренных жителей Вест-Индии исчезла, став жертвами эпидемий, завезённых европейцами, или войн, развязанных этими же европейцами, единственным логичным способом освоения их плодородных земель оставался ввоз покорной, сильной рабочей силы, способной выжить в удушающем тропическом климате.
И такую рабочую силу можно было найти только в Африке.
Полковник Джеймс Бьюкенен совершенно не задумывался об этических и моральных последствиях таких действий, поскольку считал само собой разумеющимся, что если его королева их поощряет, они должны быть законными. Кроме того, после полувека, в течение которого Ямайка служила «базой операций самых жестоких пиратов», превращение её в центр работорговли явно представляло собой значительный шаг к «нормализации» её экономики.
Поэтому, не дожидаясь подтверждения из метрополии, в середине сентября он издал указ, запрещающий наём экипажей для всех кораблей, которые не были полностью и исключительно предназначены для перевозки людей или товаров. Одновременно он ограничил время пребывания в бухте – и только один раз – для любого судна, которое не могло однозначно подтвердить «добропорядочность» своей деятельности, до одной недели.
С этого момента пираты и корсары были вынуждены искать убежище на пустынной скале Тортуга или на засушливых островах Кайман.
Времена славы Чёрных флагов подошли к концу.
Наступали времена славы Чёрных кож.
И Кингстон – грязный Кингстон, знойный Кингстон, нездоровый Кингстон – готовился разбогатеть на торговле людьми.
II
Фердинанд Хафнер очень быстро доказал, что его репутация эффективного и предприимчивого банкира заслужена. Как только его голубые глаза остановились на огромном количестве серебряных слитков, нагромождённых на песке, он взял один из них, взвесил в руке и, едва кивнув своей круглой, лысой и всегда блестящей головой, спросил, обернувшись к Селесте:
– Где вы хотите получить свои деньги?
– Во Франции, Англии, Голландии и Португалии, – был её быстрый и уверенный ответ.
– Я не сотрудничаю с португальскими банкирами, – заметил он. – Но могу разместить для вас хорошую сумму в Бразилии.
– Согласна.
– Мне придётся применить цену, которая действовала до землетрясения, плюс четыре процента комиссии.
– Меня это устраивает, при условии, что вы возьмёте серебро на себя прямо сейчас. Я не могу дольше задерживать солдат полковника.
– Дайте мне час.
До истечения назначенного срока оставалось пять минут, когда он появился, сопровождаемый тремя тяжёлыми повозками в сопровождении дюжины вооружённых людей. Он принёс с собой письменные принадлежности и печать с сургучом. После тщательного подсчета слитков он выдал расписку на двести сорок шесть из них.
Остальное по праву принадлежало английской короне, поэтому солдаты остались при своих обязанностях под его исключительной ответственностью.
Затем энергичный банкир попросил три дня для оформления векселей, должным образом заверенных компетентными властями, но перед прощанием подчеркнул с предельной вежливостью:
– Если есть что-то ещё, в чём я могу быть вам полезен, не стесняйтесь просить.
– Есть, – ответила Селеста. – Возможно, вы знаете кого-то, кто сможет разыскать преступника, пережившего катастрофу. Его зовут Жоао…
Тот прервал её, подняв руку.
– Предпочитаю не знать подробностей, – сказал он. – Но я знаю этого человека. Я пришлю его к вам этой же ночью. Где вас найти?
– В моём доме у Белых Лошадей, меньше чем в часе пути по прибрежной дороге.
– Он будет там!
Действительно, едва стемнело, как мужчина с выдающимся подбородком, густой рыжей бородой и мрачным видом, одетый с неожиданной элегантностью, остановил свою чёрную кобылу у входа в красивый дом на пляже и спросил, не решаясь спешиться:
– Сеньорита Селеста Эредиа?
– Это я.
– Меня зовут Гаспар Ройтер, меня прислал сеньор Хафнер.
– Войдёте?
– Не нужно. Кого вы ищете?
– Португальского моряка по имени Жоао Оливейра, более известного как капитан Тирадентес. Насколько мне известно, он ранен в руку и очень