– Почему неточно?
– Потому что забинтованные пальцы получились очень толстыми! А что во-вторых, уважаемый Хранитель?
– Во-вторых, – продолжил Атрамос, – сведения в эти книги не вписывают, они появляются сами. Поэтому скрыть появление на свет бастарда или магические способности члена семьи невозможно.
– От тех, кто к семье принадлежит, – кивнула Лавиния. – Я вспомнила, где с этим сталкивалась, в Лации! Не все и не везде, но некоторые магические семьи такие книги имеют. Правда, там это всё как-то иначе устроено, вплоть до того, что книги эти могут храниться не дома, не у главы рода, а у доверенного нотариуса.
– Я слышал об этом, но, как вы понимаете, в таких собраниях Хранителей не бывает. Так вот, вы же понимаете, что о такого рода раритетах не болтают. Не во всех семьях они были изначально, не все их сохранили… Вот лично я знаю одну семейную книгу, дома Медина. Она здесь.
– Простите, Хранитель, – окликнул его Дюпон. – В каталоге числится справочник по редким артефактам в четырёх томах. Но третьего тома в наличии нет, вместо него стоит очень похожая внешне книга совершенно другого содержания.
Жёлтые глаза Атрамоса вспыхнули, словно там, внутри, зажглось пламя. Даже Лавинии, которая такое уже видела, стало не по себе, Мари же непроизвольно отодвинулась подальше.
– Справочник под редакцией Ван Ваальса? – тихо спросил Хранитель.
– Да, этот.
– Это очень, очень интересно… – дамы моргнуть не успели, а хранитель уже оказался возле того самого шкафа в глубине комнаты, где стоял Дюпон.
– Что за справочник? – шёпотом поинтересовалась Мари. – Мне он не попадался ни разу.
– А его изъяли из продажи сразу после выхода, – ответила Лавиния. – Ван Ваальс имел неосторожность напечатать его в Венеции, у Даниэля Бомберга.
– И что?
– Ну сама подумай – справочник по редким артефактам. С описанием внешнего вида и возможных типов воздействий. С указанием владельцев за всю историю существования. А тогдашний дож Альваро Мочениго совершенно не желал афишировать наличие у него большой коллекции артефактов, в том числе и тех, которые уже тогда были в числе категорически запрещённых.
– Составитель и издатель выжили?
– С трудом. Но тираж полностью уничтожили, а Бомберг размахнулся на восемьсот пятьдесят экземпляров, по тем временам гигантская цифра. Считалось, что уничтожили полностью. Лично я знала о сохранившихся пяти экземплярах, это, по-видимому, шестой.
– И что в этом третьем томе может быть?
– Интересно, правда?
Мадам Лаво показалось, что глаза подруги вспыхнули ничуть не хуже, чем жёлтые буркалы Хранителя, разве что цвет был другой. Вздохнув, она неразборчиво что-то пробормотала. Впрочем, неразборчиво было для Лавинии, Жак услышал краем уха, что бормотала Мари обращение к духу лоа Эрзули…
Через несколько мгновений госпожа Редфилд вздохнула и тихо проговорила:
– Похоже, что эти двое потеряны для общества… Хорошо, пойдём-ка мы с тобой побеседуем со здешними обитателями.
– Разделимся для скорости?
– М-м-м… Думаю, не стоит. Мне они в любом случае обязаны отвечать, а тебе мы официальный документ не выправили, кто-то может и упереться. Пойдём вместе.
– И кого ты собираешься осчастливить?
– Сеньору Эстефанию для начала, – Лавиния чуть подумала, потом утвердительно кивнула головой. – Да, почтенную нянюшку, безусловно. Потом было бы неплохо побеседовать с бывшим дворцовым магом, он ведь тоже сюда переселился, как там его?
Мари с деловым видом вытащила из кармана блокнот, перелистнула пару страниц и прочла:
– Себастьян Перейра, – она посмотрела на Лавинию. – Тот самый, который не пожелал творить магию на благо горничных и истопников.
– Да-да, именно так. Скажи, а ты можешь попросить твою призрачную помощницу послушать, что говорят в поместье?
– О герцоге или о нашем появлении?
– О герцоге, – госпожа Редфилд кивнула. – О нашем появлении. О графе Хаэн. О деньгах…
– О каких деньгах?
– Понимаешь, я всё думаю, на какие средства всё это крутится? Нет, понятное дело, что это старая семья, и в сокровищнице дно ещё не показалось, но мы ведь знаем не один десяток старых семей, который полностью разорились?
– Кто-то всплыл…
– О да! Но на троих выплывших приходится сорок утонувших. Поверь мне, Редфилды тоже из этой когорты, и мне хорошо известно, сколько приходится работать моим детям и внукам, чтобы банковские счета семьи не скудели. Виноградники и винодельни в Нью-Зееланде, шерсть и ткани в Бритвальде, пара фабрик, ресторан…
– Ладно, соглашусь. Конечно, после смерти отца наш Лонго балов не проводил и на охоту всё королевство не приглашал, но вот тринадцатый герцог, как мы слышали, любил повеселиться с размахом. А значит, и тратить умел. Ты не хочешь запросить справку о финансовом состоянии семьи Медина?
– Не могу, – скривилась Лавиния. – Официального дела никто не открывал, у нас, во всяком случае. А с Монтойей мы решили пока держаться настороже. Хотя… Ты права! Попрошу у Монтойи такую справку, посмотрим, что скажет. Даже если тщательно перемешает ложь и истину, это тоже будет показателем.
– Хорошо, – Мари встала. – Ниб послушает, что говорят, а мы с тобой пойдём и побеседуем с пожилой сеньорой. Давненько я не пытала старушек…
⁂
Сеньора Эстефания была совсем не похожа на старушку. Немолодая дама – да, потому что ни седины, ни артритных пальцев она не скрывала. Зато морщинки возле глаз явно напоминали о весёлом смехе, спина была прямой, а походка плавной и быстрой.
Лавиния с подругой нашли бывшую кормилицу в саду, возле большого куста. Сеньора осматривала ветки и то и дело качала головой.
– Педро! – громко крикнула она, не обращая внимания на Лавинию и Мари. – Педро, а ну иди сюда!
Несколько секунд она всматривалась куда-то в сторону хозяйственных построек, потом позвала загадочного Педро ещё более громким голосом. Наконец откуда-то из-за апельсиновых деревьев неторопливо, вразвалочку вышел мужчина лет пятидесяти – высокий, широкоплечий, с руками, как лопаты. Вероятно, Педро.
– Чего? – спросил он.
– Я тебе как говорила гортензию обрезать? Под третью почку! А ты как обрезал?
– А я обрезал под вторую, – нахмурившись, ответил Педро. – Потому как меня учили за садом ухаживать, а тебя – за младенцами смотреть. Вот своим делом и занимайся!
– Да каким же.
– А таким! Ты что, всех горничных в доме достала уже, в сад решила выползти? Кусты эти я уже два с лишним месяца назад обрезал, а ты только сейчас заметила. Скандальная ты баба, Стефа, и никакого в тебе соображения нету.
– Вот я на тебя его светлости пожалуюсь, – начала Эстефания угрожающе.
– А! – махнув рукой, садовник развернулся и неторопливо удалился туда же, откуда и пришёл, под сень апельсиновых деревьев.
Мазнув по двум незнакомкам сердитым взглядом, сеньора Эстефания быстро пошла по дорожке к дому. Мадам Лаво хотела остановить её, но Лавиния придержала подругу за руку.
– Не надо. Она завелась и ничего разумного сейчас не скажет. Попроси Ниб послушать, будет ли Эстефания связываться с Лонго, и что ему скажет. А мы с тобой отправимся к старому магу, возможно, что-то и прояснится.
⁂
Сеньор Перейра выглядел старым и немощным. Прежде всего бросалась в глаза неаккуратная лысина в коричневых пятнах и бородавках, окаймлённая венчиком желтоватых волос, лицо, всё в морщинах и складках, будто у шарпея, неаккуратно выбритый подбородок и лохматые белые брови. Правда, глаза, смотревшие из-под этих бровей, вовсе не казались старческими: они светились холодным любопытством и, пожалуй, чувством превосходства. Словно маг заранее их обеих взвесил, оценил и вынес суждение.
«Как странно, – мелькнула мысль у мадам Лаво. – Тот дворецкий сказал, что Перейре примерно триста. Но ведь Лавиния старше, как мне кажется! А выглядит его правнучкой… На этом можно интересно сыграть!».
Она покосилась на подругу и увидела, как та шевельнула бровью и подмигнула ей. Ну понятно, это означает «Подыграй и не испорти мне представление»…
– Добрый день! – сказала Лавиния. – Мы разыскиваем сеньора Себастьяно Перейру, это вы?
– Ну, предположим, я… – голос у старого мага был неожиданно звучный, молодой, словно внутри изрядно поношенной шкуры прятался кто-то другой. – С кем имею честь?
– Коммандер Редфилд, Служба магбезопасности Союза королевств, – представилась Лавиния, потом небрежно кивнула в сторону мадам Лаво. – Это… Мари Кристель, моя помощница.
«И не соврала, – весело подумала Мари. – откуда только