– Одну минуту, – перебила его мадам Лаво и поспешно вышла из библиотеки.
– Так на щеке – это тебя загадочный гость в балахоне поцарапал? – Жак наклонился, разглядывая боевую рану.
– Не, это я о какую-то тумбочку саданулся, – махнул рукой Алонсо.
– Так надо смазать чем-нибудь!
– Да ну, заживёт, как на собаке. Кстати, ростом он выше меня, это я успел заметить. И второе, уважаемый Хранитель, дверь вашу я закрыл на магический замок, уж извините. Мало ли, отпечатки пальцев снять понадобится, или там следы ауры, вот чтобы никто больше не влез. Вот кристалл-ключ, – и он вытащил из кармана небольшой бледно-зелёный кристаллик, поцарапанный и со стёртыми гранями. – Извините, он старенький, но пока может работать.
– Третье будет? – с самым серьёзным видом спросил Атрамос.
– Что третье? А, понял! Нет, не будет! Я торопился очень, потому что боялся, вдруг вы без меня что-то ещё выясните? Очень уж интересно…
Вернулась мадам Лаво. Следом за ней вошли две горничные, принесшие кофейник, чашки, блюда с печеньем и пирожками и прочую снедь. Мари устроилась в кресле, подождала, пока горничные выйдут, жестом поставила полог от подслушивания и пояснила безмятежно:
– Я приказала дворецкому никого не выпускать, и на всякий случай проконтролировала, чтобы двери были замкнуты в том числе и магически. Ну, а заодно проверила двери вашей комнаты, Хранитель, и попросила принести нам кофе. Потому что не знаю, как у вас, а у меня усиленный мыслительный процесс вызывает столь же сильный голод.
– Это правильно! – сообщил Алонсо, ухватив пирог побольше размером.
– Господин Дюпон, пока вы не нырнули в кофе, поясните, что вы имели в виду под двуязычностью? – попросила Мари.
– Под чем? – нахмурился Жак.
– Вы произнесли загадочную фразу: инвентаризация и двуязычность. Про инвентаризацию мы поняли…
– А-а! Да, я имел в виду, не была ли потерявшаяся книга двуязычной? Сейчас принято, если книга старинная и на редком языке, давать тут же и перевод. Очень удобно, кстати – видишь на левой странице оригинальный текст, а на правой – тот же текст на всеобщем.
– Я понял вас, сеньор Дюпон, – кивнул Хранитель. – Не могу ничего сказать, к сожалению, в каталоге это не указано. Увы, моя ошибка. Вы предполагали, что, если там есть текст на всеобщем, она могла быть использована в качестве ключа к книжному шифру?
– Да. Вообще я предлагаю записать пришедшие в голову идеи, пока мы ничего не потеряли.
– И вызвать сюда магбезопасность, – твёрдо сказала Мари Лаво. – Причём в срочном порядке. Не только потому, что загадки множатся, словно кролики, но и потому, что повторные насильственные действия против Хранителя чреваты смертной казнью. И если кто-то на такое пошёл, значит, дело серьёзное.
– Согласен, – кивнул Жак, вытаскивая коммуникатор.
⁂
Лавинию дождь поймал в тот момент, когда она, задумавшись, переходила неширокую улочку, заставленную вешалками с товарами и запруженную народом. Госпожа Редфилд пробежала несколько шагов вперёд, под защиту арочного свода, и остановилась, отряхиваясь. Как и Франциска, она огляделась, чтобы понять, куда попала, но не увидела никакого указателя с названием улицы. Ей показалось, что нужная адресная табличка висит вон там, чуть в стороне, правее, она шагнула туда… Уткнулась лицом в грубую влажную ткань, отшатнулась и подняла руку, активируя «огненную плеть».
– Нет-нет, госпожа профессор, не нужно! – смеющийся голос был ей знаком, хотя Лавиния и не вспомнила, откуда его знает.
Удерживая атакующее заклинание на кончиках пальцев, она попятилась и посмотрела, куда же попала.
Это был классический клаустро, или клуатр[13], с колодцем и несколькими небольшими деревьями внутри квадратного двора. Вот только Лавиния точно знала, что в такие дворы не допускаются миряне, а ещё – что никаких монастырских ворот и близко не было на той улице, по которой она шла.
За спиной у неё была каменная стена с фреской и двумя небольшими зарешеченными окошками. Справа – каменная скамья, потом закрытая дверь. Слева аркада поворачивала и продолжалась, прямо впереди струи дождя хлестали по веткам оливы и железной крыше колодца. А ещё перед собой она увидела фигуру в монашеской рясе из коричневой ткани. Лицо незнакомца было закрыто капюшоном.
– Итак? – холодно произнесла госпожа Редфилд, перекатив шарик огня с левой ладони на правую. – Что может мне помешать выйти отсюда через дыру вон в той стене, предварительно спалив лично вас, сеньор?
– Ваш покладистый характер, госпожа профессор! – мужчина в монашеском одеянии откинул капюшон.
– Тьма вас побери, Лонго, я ведь могла успеть убить вас раза три! – выдохнула Лавиния, развеивая заклинание. – Вы знаете вообще, что вас разыскивают полковник и коммандер Службы магбезопасности, два профессора и гениальный архивариус?
– Ну… не то, чтобы знаю, но догадываюсь, – вздохнул четырнадцатый герцог. – Не понял только, почему архивариус? И кто второй профессор?
– Потому что в придачу к вашему несвоевременному исчезновению перед самым началом сессии, на Хранителя библиотеки в вашем поместье напали. Поэтому архивариус магбезопасности вместе с мадам Мари Лаво, профессором кафедры тонких магических воздействий, выясняют, что же там произошло, – она огляделась и поёжилась. – Слушайте, ваша светлость, что-то тут очень уж мокро! Мы не могли бы найти какой-нибудь закуток, где бы не капало с крыши и не задувало с трёх сторон?
– Моя келья подойдёт? Только, ради всех богов, госпожа профессор, не называйте меня «вашей светлостью»! Мне сразу как-то нехорошо делается.
– А как вы желаете, чтобы я вас называла?
– По любой из фамилий, благо у всякой старой семьи их полно на выбор. Сандоваль вполне подойдёт.
– Хорошо, Сандоваль, договорились. Ведите! Но предупреждаю, если я буду вами недовольна, стану именовать исключительно полным титулом!
Келью, где временно обосновался герцог, нельзя было назвать очень уж аскетической: гостиная, она же кабинет, выходила двумя окнами в садик. Приоткрытая дверь слева вела в спальню, куда Лавиния заглядывать не стала, не столько даже из скромности, сколько ввиду отсутствия интереса. Чего она там не видела?
Коротко извинившись, герцог скрылся за дверью спальни. Лавиния прошлась по гостиной, выглянула в окно. В саду, несмотря на январь, цвели розы, и она ностальгически вздохнула, подумав о своём поместье в Провансе. «Всё-таки когда-нибудь я выйду на пенсию и уеду на юг. Буду жить с видом на лавандовые поля и разводить розы возле дома… Хотя, если вдуматься, для жителей Севильи Провенс – это север? Как-то это всё слишком философски для моего простого ума охотника за буйными магами…».
– Кстати, вы мне не объясните, Сандоваль, каким образом вы меня сюда выдернули? – поинтересовалась госпожа Редфилд. – Я отчётливо помню, что стояла на улице среди каких-то лотков и магазинов!
– Вы шагнули точно в открытый мною портал, госпожа профессор. Я-то собирался пройти по городу и пособирать слухи, ну, и встретиться кое с кем.
– Минуточку! Студент Сандоваль, я что-то не припомню, чтобы вы хоть раз сумели на занятиях открыть и какое-то время продержать портальное окно хотя бы для кошки! И зачаровывать амулеты для переходов вы тоже пока не научились. Жду объяснений!
– Ну госпожа-а профессор, ну конечно, я не открывал окно по щелчку пальцев, как вы! Вот кристалл, его зачаровывал мой… друг. Кристалл соединяет ту самую арку, где вы так удачно прятались от дождя, с монастырём и ещё с парой строго определённых мест в Севилье. Я не хочу пока соваться во дворец или в поместье, понимаете?
– Пока нет. Но вы мне сейчас это объясните, я надеюсь. У меня вообще довольно много вопросов к вам, студент! Ну, например, почему вы сорвались из Лютеции, не предупредив ни ректора, ни декана, то есть меня? – Лавиния прошлась по комнате, остановилась прямо перед молодым человеком и ткнула его пальцем в грудь. – Почему в вашем дворце в ответ на мои вопросы врёт каждая собака? Почему, наконец, вы упёрли из своего