Этим вопросом госпожа Редфилд с ходу ошарашила появившегося за её спиной Жака.
– Очевидно, здесь кто-то ночевал, госпожа коммандер.
– Или собирался ночевать. Постель не смята. А кто бы мог тут разместиться?
– М-м-м… Камердинер?
– У Алонсо есть своя комната в крыле, где размещаются слуги.
– Ну, вряд ли герцог сунул бы в гардеробную свою девушку…
– Согласна, – кивнула Лавиния. – Значит, что?
– Что?
– Нам надо спросить об этом сеньора Родригеса!
– Он ведь может и солгать, госпожа коммандер.
– Может. Но тогда мы узнаем, что этот вопрос ему отчего-то неудобен. Вы ведь помните, Дюпон, узнать правду можно разными способами, и я вовсе не говорю о пытках!
Возможность задать вопрос сеньору Родригесу предоставилась довольно скоро.
Жак ушёл в кабинет герцога, а Лавиния вдумчиво обшарила карманы камзолов, жакетов и курток, висевших ровными рядами. В одной из курток – щёгольской, из тёмно-синей лайки, – обнаружила смятую бумажку и обрадовалась было, но это оказался всего-навсего счёт из ресторана. Два человека, говядина по-бургундски и бутылка красного вина из Лангедока.
– Мужчины, надо полагать, – пробормотала госпожа Редфилд, разглаживая криво исписанный листок. – Дама бы заказала хотя бы салат. «Кот и повар», что-то я слышала об этом месте?
Но ничего не вспоминалось.
Тут из спальни послышались голоса, и она вернулась туда. Мари Лаво, глядя на дворецкого, скептически покачивала головой.
– Послушайте, Родригес, если это ваш ход убирают горничные, то о какой тайне может идти речь? Обыкновенный коридор, просто чуть более узкий, чем обычно, и охрана там не стоит.
– Сеньора, способ открытия этой двери известен, кроме его светлости, двум людям: мне и Долорес. А Долорес служит во дворце двадцать лет, и проверена уже со всех сторон. Если не доверять нам, то кому вообще можно верить?
– Никому, – твёрдо ответила Мари. – И когда мы найдём вашего герцога, я уж постараюсь ему это втолковать, не сомневайтесь.
Показалось Лавинии, или в глазах дворецкого мелькнуло что-то такое… трудно читаемое? Ладно, об этом она будет думать на досуге, ещё лучше – обсуждая с Мари.
– Скажите мне, Родригес, для кого приготовлена постель в гардеробной? – спросила она.
– Для сеньоры Эстефании, – не задумываясь, ответил тот.
– И это?..
– Няня его светлости.
– Ах вот как! Неужели у неё нет своей комнаты во дворце.
– Есть, но сеньора Эстефания никогда там не ночует. Если она в Севилье, то всегда приходит сюда.
– Если она в Севилье, – повторила мадам Лаво, словно пробуя каждое слово на вкус. – А если нет?
– Когда его светлость решил отправиться на учёбу в Лютецию, – ответил дворецкий с едва заметной заминкой, – сеньора Эстефания переехала за город.
– М-м, конечно же! В то самое поместье Паломарес дель Медина! – воскликнула Лавиния. – Как интересно…
Физиономия Родригеса стала ещё более бесстрастной, если это вообще было возможно.
– Вы желаете осмотреть ещё что-нибудь, сеньоры?
– Пожалуй, здесь мы закончили. Горничные могут убирать в спальне и вокруг, только пусть не трогают бюро и его содержимое, – распорядилась Лавиния. – А мы займёмся кабинетом, библиотекой и… что там ещё?
– Хранилище, сеньора. У его светлости Мануэля Алехандро там была оружейная, а его светлость Энрике Хавьер приказал переоборудовать её в тренировочный зал.
– Вот как? Совсем интересно!
Жак, как ему и приказали, был в кабинете. Он стоял возле письменного стола и внимательно осматривал его крышку. Это было тем более интересно, что на столе не было решительно ничего, чем обычно занимают поверхность рабочего стола – ни бумаг, ни книг, ни даже письменного прибора. Гладкая зелёная кожа, окаймлённая полированным орехом, была девственно пуста.
– Что скажете, Дюпон?
– Что отсюда убрали всё, что тут лежало, госпожа коммандер. И я бы сказал, что убрали совсем недавно, может быть, даже сегодня утром.
– Вот как? Но ведь сегодня утром герцога совершенно точно не было во дворце! Получается, это сделал кто-то другой? Родригес, найдётся ли у вас этому объяснение?
– Нет, сеньора.
– И, если я не ошибаюсь, горничные сюда попасть так и не могли?
– Даже если бы смогли, им запрещено убираться в рабочей половине апартаментов его светлости, – всё так же бесстрастно отвечал дворецкий.
– Тогда я жду от вас объяснений.
– У меня их нет, сеньора коммандер.
Быстрыми шагами в кабинет вошёл Монтойя.
– Скажите, Родригес, сколько дежурных должно быть в охране на входе в апартаменты его светлости?
– Э-э-э… Вообще-то охрана мне не подчиняется…
– Ой, только не говорите, что вы этого не знаете! – фыркнула Мари Лаво.
– Хорошо. Когда его светлость во дворце – шестеро, когда его нет – двое.
– Тогда почему сейчас нет ни одного?
Глава 6
Экипаж, доставивший магов в резиденцию герцогов Медина, давно уехал. Монтойя собрался было вызвать его снова, но Лавиния придержала его руку с коммуникатором.
– Бросьте, полковник! Сейчас мы не слишком кому-то интересны. Фигуры расставлены, первые ходы сделаны, и противник думает над своим следующим ходом, так что мы вполне можем не надувать щёки и пройти до вашей конторы… До нашей конторы пешком. Ты как, Мари?
– С удовольствием, – улыбнулась мадам Лаво. – Сумерки – это так романтично!
– Хорошо, идёмте.
Монтойя не стал спорить с госпожой Редфилд, тем более что это всё равно было бы бесполезно. Они обогнули центральный корпус дворца и пошли по внутреннему двору, представлявшему собой ухоженный регулярный парк, с правильной планировкой, геометрических форм партерами и цветниками. Фонтан в центре был выключен, но Монтойя, кивнув на него, сказал с лёгкой грустью:
– При предыдущем герцоге здесь устраивались такие праздники!
– Ну, вполне возможно, что праздники ещё будут, если мы найдём Лонго, – Мари взяла его под руку и улыбнулась.
– Если не найдём, я думаю, праздник тоже устроят, – хмыкнула Лавиния. – Вот только, боюсь, нас с вами следующий герцог не пригласит. Засветились.
– Я как-нибудь это переживу, – оскалился полковник.
– Вот интересно, что происходит сейчас там, во дворце? – Жак оглянулся и даже приостановился, прикидывая, какие из освещённых окон относятся к личным комнатам правителя.
– А мы это скоро узнаем, – безмятежно ответила мадам Лаво. – Я там оставила Ниб, велела ей слушать, запоминать и найти нас, когда из апартаментов все уйдут.
– Мадам Лаво, а можно вопрос? – спросил Жак осторожно.
– Можно, юноша. Даже два.
– Ниб – кто она?
– Хм-м… Дух, это безусловно. Но вот дать определение её существованию сложно. Ну, скажем так: это дух молодой женщины, которую убили родственники её мужа после его смерти. Они обвинили Ниб в том, что мужа она отравила. Ниб желала мести, и это незаконченное дело не дало ей уйти на перерождение. Мы заключили договор: она получает свою месть, причём активно участвует в её совершении, а потом остаётся и помогает мне в течение двадцати лет, – губы Мари изогнулись в улыбке, и Жак почувствовал, как по его позвоночнику пробежала холодная капля пота. – Ну, или пока я сама не отпущу её, сочтя долг исполненным.
– Очень интересная техника, – прохладно заметила госпожа Редфилд. – Не помню, чтобы ты мне о таком рассказывала.
– Дорогая, так ведь и ты мне не описывала все дела, которыми занималась за много лет твоей службы в магбезопасности!
– М-м… Да, ты права. Все претензии сняты. И какова была месть?
Мари покачала головой.
– Ты не хочешь этого знать. Довольно будет того, что в местности, где жила Ниб, теперь глава провинции – женщина.
Бросив на неё быстрый взгляд, Лавиния кивнула.
– Да, этого достаточно. Между прочим, полковник, а где мы сегодня ночуем?
– Мне показалось, что останавливаться в отеле было бы неразумно и, возможно, небезопасно. Поэтому я распорядился, вам подготовят комнаты в моём доме. И моя жена ждёт вас к ужину.
– Прекрасно! Пожалуй, я проголодалась. Выходит, герцогского повара нам хвалили зря, а?
– Лавиния, ты вспомни, когда был этот обед? – тихо засмеялась Мари. – Часов пять прошло, наверное, а то и больше. Твой желудок о нём давно забыл.
– И то правда! Ладно, попрошу