– О работе следственно-оперативной группы докладывать мне ежедневно!
– Есть докладывать ежедневно!
– И помните: «Признание – царица доказательств»!
* * *
Полковник Ченборисов нечасто использовал прямую линию для разговора с министром МВД СССР генерал-полковником Кругловым. Всякий раз, когда предстояло позвонить, Шагалей Зиннатович испытывал некоторое волнение. Причин для переживаний имелось немало: конечно, тут и разница в должностях, и размер и количество звезд на погонах, но главная причина была в другом – масштаб стратегических задач, которые едва ли не ежедневно решал министр Круглов.
Взяв трубку, полковник Ченборисов набрал номер телефона генерал-полковника Круглова.
– Слушаю, – прозвучал бодрый голос Сергея Никифоровича.
– Товарищ министр, докладываю… Нами задержана банда, получившая название «Стервятники», терроризировавшая в последние годы Казань. Главарь банды – Василий Хрипунов, двадцать первого года рождения. Работал начальником охраны гармонной фабрики. Банда действовала с сорок пятого по сорок девятый год и совершила, по нашим данным, двадцать два вооруженных грабежа и тридцать три кражи. В результате чего было убито двадцать два человека и четырнадцать ранено. Банда Хрипунова совершила пять террористических актов против работников власти, при этом были убиты четыре работника милиции и один солдат Советской армии. Кроме того, Хрипунов вместе со своими подельниками создал круг соучастников из приближенных лиц, которые не только принимали и сбывали награбленные бандой вещи и ценности, но и отдельно от них участвовали в разработке конкретных планов преступления и подстрекательстве.
– Практика показывает, что круг преступников значительно шире, чем представляется поначалу. Выявить нужно всех, чтобы ни один преступник не ушел от справедливого возмездия.
– К разоблачению преступников подключены самые лучшие оперативники и следователи республики, в том числе из отдела по борьбе с бандитизмом.
– Очень хорошо. Мы переговорили с Григорием Николаевичем[9] о деле банды Хрипунова. Эпизодов в этом деле очень много, и с каждым днем число их будет только увеличиваться. Казанскому уголовному розыску самостоятельно не справиться со свалившейся на него задачей. Для усиления вашей группы в Казань прибудет бригада прокуроров из Москвы. Совместное распоряжение глав двух ведомств – Генеральной прокуратуры и Министерства внутренних дел – уже отдано. Будете работать сообща! Мы решили, что на допросах ключевых членов банды Хрипунова должны лично присутствовать помощники Генерального прокурора СССР Бардин и Бутович. У вас имеются какие-то пожелания или, может быть, возражения?
– Никак нет, товарищ министр.
– Вот и славно.
– Но у меня имеется один вопрос.
– Та-ак, слушаю.
– В Казани и сейчас действует комендантский час, может, следует его отменить?
– С отменой комендантского часа торопиться не стоит. У нас имеются серьезные основания полагать, что арест преступников может вызвать большое неудовольствие в криминальной среде. Даже мятеж! Бандиты захотят отомстить за Хрипунова и его банду… Есть вероятность, что в этот бунт могут быть вовлечены простые граждане. Мы должны пресечь любые попытки подобного возмущения!
– Мы уже принимаем соответствующие меры.
– Вот и правильно. Держите меня в курсе.
– Есть держать в курсе. – Последнее слово прервали короткие гудки. Задержав дыхание, Шагалей Зиннатович с облегчением положил трубку. От души отлегло. Кажется, все прошло благополучно.
* * *
Уже на следующий день в Казань на пассажирском поезде прибыла бригада столичных прокуроров. Разместились в гостинице «Казань», находившейся совсем недалеко от республиканской прокуратуры. А еще через день был назначен допрос Василия Хрипунова, на котором изъявил желание поприсутствовать государственный советник юстиции 1-го класса Бардин.
– Вы не напрягайтесь так, Виталий Викторович, – доброжелательно посоветовал прокурор. – Обещаю вам не мешать, – улыбнулся он добродушно. – Сяду где-нибудь в уголке, буду слушать и запоминать. Договорились?
– Ничего не имею против, товарищ полковник юстиции, – ответил майор Щелкунов.
Бардин действительно сел в самом углу кабинета и с интересом стал разглядывать вошедшего Василия Хрипунова, который совершенно не выглядел злодеем. Простодушное лицо со слегка заостренными скулами, выпуклый высокий лоб, густые темно-русые волосы, уши плотно прижаты к черепу. Только когда он поднимал взгляд на собеседника, начинаешь осознавать, что кроткая внешность была ширмой – внутри него бушевали самые настоящие демоны.
Виталий Викторович не торопился начинать допрос. Хотелось присмотреться к подозреваемому пообстоятельнее и посмотреть, как подозреваемый воспримет затянувшееся молчание (многим оно бьет по нервам!). Постараться не упустить ни одного жеста, ни едва заметного поворота головы, ни малейшего движения лицевого нерва, которые помогут получше заглянуть в его преступную душу. А потом можно выстраивать стратегию на дальнейшие вопросы.
Виталий Викторович вытащил из ящика стола пачку «Беломорканала», но закуривать не стал, положил ее на стол. Хрипунов поерзал на стуле, выказывая некоторое нетерпение, и в ожидании посмотрел на следователя. Взгляды их встретились, полыхнув кремневой искрой. В глазах Хрипунова вызов и дерзость. А еще Хрипунову хотелось курить, что сразу понял Щелкунов, когда он демонстративно отвернулся от распечатанной пачки папирос. Ему было известно, что Хрипунов – заядлый курильщик, но не смолил уже сутки, что для него было настоящим испытанием. Сейчас, после суточного воздержания, его нос чутко реагировал на запах крепкого табака. Через какой-то час Хрипунов покинет допросную комнату, а табачный дух, осевший где-то в лобной пазухе, будет будоражить его сознание, не даст возможности уснуть и значительно ослабит его волю к сопротивлению. И чем больше он будет воротить нос от оставленной на столе распечатанной пачки папирос, тем больше он будет растрачивать свои внутренние ресурсы.
Василий Хрипунов приподнял руки – не будь у него наручников на запястьях, так он дотянулся бы до папирос, а так всего лишь оторвал ладони от коленей.
– Ну давайте, рассказывайте, – наконец произнес Виталий Викторович.
Достав папиросу, Щелкунов растер пальцами табак, просыпав крупинки на поверхность стола. Закурил. У сидящего напротив Хрипунова должно было усилиться желание затянуться дымком, за что он будет готов отдать половину жизни.
Насупившись, Хрипунов спросил:
– И о чем же я должен рассказать?
– О том, как совершали свои злодеяния: воровство, ограбления, насилия, убийства. Расскажите, где находятся триста двадцать тысяч рублей, что вы забрали, убив кассира Иванычеву.
– Что-то я не помню о себе ничего такого, – хмыкнув, произнес подозреваемый.
– А я вам сейчас напомню, – с готовностью откликнулся Виталий Викторович. – Преступлений, совершенных вами, много… Это убийство Дмитрия Пирогова и его жены. Это кража и убийства в доме Попандопуло. Сначала ударом фомки по голове была убита теща Февронья Яшагина, а затем вы со своими подельниками фомкой и финкой убили хозяина дома Попандопуло вместе с его женой Екатериной. Вы даже не пощадили их троих детей. Сначала вы убили их шестилетнюю дочь, а потом восьмилетнюю Тамару. Трехлетнюю Галю вы убивали особо изощренным способом: схватили ее за ноги и били головой об угол печки… К счастью, девочка выжила,