Военно-экономическая симптоматика должна служить также базисом и для оценки экономического состояния собственной страны, препятствия к изучению которой лежат в сложности задачи, в дефектах организации и управления страны и в обширности территории, и для выработки заданий органам военной разведки, имеющим целью выяснить экономическое состояние противника. Последняя, как известно, производится 1) по сведениям, проникающим в печать, 2) по официальным документам и отчетам, получаемым путем разведки и 3) по наблюдениям и донесениям специальных агентов.
Экономическая наука уже поставила вопрос о признаках или симптомах, которые позволяли бы судить об экономическом состоянии момента, иначе о состоянии конъюнктуры, и позволяли бы составлять некоторый прогноз вероятных изменений. Это так называемое учение об экономических симптомах или экономическая семиология.
Весьма распространено сравнение экономического положения с погодой. Спрашивается, возможно ли построить своего рода экономический барометр, или единый экономический показатель, который позволил бы строго объективно характеризовать данное экономическое положение?
Некоторые экономисты считают возможным пользоваться для этого всего одним симптомом. Однако, совершенно очевидна невозможность уловить всю сложную экономическую обстановку одним признаком (например, брачностью, внешней торговлей, положением денежного рынка и т. п.).
Отсюда стремление пользоваться для определения экономического положения комбинацией целого ряда признаков.
Так де Фовиль берет 32 показания, относящиеся к самым различным областям социальной жизни, и, при помощи весьма простого приема, получает общую картину для каждого года, пользуясь для составления своего барометра 4‑мя цветами: красным, розовым, серым и черным. Точного критерия для оценки благоприятности или неблагоприятности положения (конъюнктуры) де Фовиль однако не дает, и сопоставляемые им показатели признаются имеющими одно и то же относительное значение. Зато в полной мере достигается простота и наглядность. Другие исследователи пытались прийти к количественной оценке экономического состояния. Для этого берется целый ряд числовых показателей, или индексов, и применяется, главным образом, известный метод индексов (index-numbers). Важнейшими вопросами этого метода являются выбор симптомов, «взвешивание» их при составлении единого показателя и выбор года для основания.
Очевидно, что применение экономической семиологии в интересах военно-экономического исследования довоенного (период подготовки к войне) и военного состояния экономики, возможно лишь в весьма ограниченной степени. Вопрос об объекте наблюдения и принципиальном значении единого экономического показателя принадлежит к числу спорных и для нормального времени. Тем большие затруднения должны встретиться в изучении экономики военного времени.
И тем не менее, методы и приемы экономической семиологии и с точки зрения «Экономики войны» представляются весьма интересными и поучительными.
Что касается объекта военно-экономической симптоматики, прежде всего следует высказать убеждение в необходимости ограничиваться изучением отдельных сторон экономики в их конкретном состоянии, так как условия образования общей конъюнктуры во время войны подвергаются катастрофическим изменениям.
Далее, желательно приурочить исследование к возможно более коротким периодам времени (например, месяцам и неделям); наконец, следует в общем более предпочитать количественную наглядность, чем количественную точность.
Практическое значение в мирное время экономической семиологии для торгово-промышленных расчетов весьма убедительно доказывается существованием ряда «экономических обсерваторий» (наиболее известны – Кальвера в Берлине, Бэбсона в Бостоне с 1903 г.), с многочисленной клиентурой и известным авторитетом в деловом мире.
Данные военно-экономической симптоматики, а равно и детального исследования экономической обороноспособности и жизнеспособности страны, должны дать как мы уже говорили, основания для предположения и о продолжительности войны. Продолжительность войны имеет, однако, значение не только с точки зрения военного и политического плана ведения войны или изменений в нем во время войны. Быть может, еще более важен вопрос о ней в период подготовки к войне, для выяснения задач мобилизации экономики и построения. как плана этой мобилизации, так равно и плана финансирования войны.
Продолжительность войны зависит столько же от военной стратегической обстановки, сколько и от внутреннего экономического состояния воюющих стран.
Наиболее тяжелые и решительные войны были до сих пор весьма продолжительны, хотя имели временные перерывы.
Сложность рассматриваемого вопроса ясна уже из неразрешенной контроверзы о вероятной продолжительность ближайшей войны. «Ген. – инж. Блюм (в его «Основах нашей обороноспособности и военной мощи») и ген. лейт. Либерт (Bank Archiv, май, 1905) возражают, – пишет Риссер (1909), – против обычной мысли, что будущая война может быть лишь непродолжительной, вследствие размеров армий, совершенства боевых средств, трудности снабжения и высоты финансовых жертв».
«Уже число стран, которые могут одна за другой принять участие в войне, объем средств, находившихся в них распоряжении, так же как и опыт русско-японской войны делают вероятным обратное утверждение», т. е. что война будет затяжной.
Вопрос о продолжительности войны, в сущности, состоит из двух раздельных вопросов: 1) сколько времени война, вероятно, должна продолжаться, чтобы выполнить свои задачи? (нельзя рассчитывать слишком скоро сломить военную мощь противника и истощить его ресурсы) и 2) сколько времени война может продлиться? Иначе, когда окончится конкретная война, вследствие истощения борющихся сторон? – (ни мы, ни противник не можем слишком долго вести войны).
Таким образом, в продолжительности войны мы имеем, с одной стороны – задания войны, с другой – военные ресурсы.
Рассмотрим, какие моменты в заданиях войны могут так или иначе влиять на продолжительность войны. Это прежде всего, чисто военные задания, зависящие от численности противника, его организованности, характера войны (например, война на истощение!), расстояний и театра военных действий, политических задач войны, далее характера военной техники и средств войны, наконец, продолжительности и размаха мобилизации и степени напряжения экономических ресурсов, которой надлежит достичь. Таким образом, в конечном счете продолжительность войны зависит на первом месте от военных заданий, которые ставятся военной мощи и экономике страны в стратегическом плане войны, и от сроков осуществления этих заданий, – сроков, зависящих от технических условий.
Как бы в противоположном направлении, т. е. в сторону уменьшения возможной продолжительности войны, влияет ограниченность военных ресурсов. Размеры этих ресурсов и экономическая уязвимость страны ограничивают средства, которые отпускаются военной мощи, и, вместе с тем, эти размеры ставят пределы войне во времени. В области народного хозяйства можно отметить: истощение населения, оскудение запасов, упадок производства, изнашивание капитала, исчерпание внутреннего кредита, падающая роль бумажно-денежной эмиссии. Совершенно так же, как прогрессивное развитие народного хозяйства совершается как бы по сложным процентам, так и дезорганизационные процессы во время войны поражают народное хозяйство, развиваясь подобно нарастающей лавине или функции.
Подобно этому и в области мирового хозяйства мы имеем исчерпание сил коалиций и оскудение источников международного кредита.
Отсюда мы еще раз приходим к понятию закономерности экономического развития конкретной войны (см. гл. 8– «экономическая природа войны»).
Практическим выводом из ограниченности ресурсов и дезорганизационных процессов экономики во время войны – является необходимость