А, вот… вижу. Бежит рядом с каталкой. Судя по всему, меня везут в палату реанимации… Двадцать пять лет, не замужем. Явно видна аура одиночества. Хм… Проблески алого с примесью черноты… Кружится с женатым взрослым мужиком, значит. Всячески настраивает его на развод. Жене периодически скидывает «компромат». Ой, как интересно… Она ему хотела приворот сделать. Вижу след. Ходила к какой-то доморощенной «ведьме». Или как они тут называют практиков? В интернете, наверное, нашла объявление.
Люди… Какие же смешные, честное слово. Прелюбодеяние, милочка, потом отзовётся на тебе. У женщин, которые спят с чужими мужьями, бывают проблемы с яичниками… А «ведьма» тебя развела. Дура ты неумная. Она сама не знала, что творит. Видимо, каких-то кусков по верхам нахваталась, однако Лицензии, скрепленной кровью, у нее нет. След воздействия вижу, но слишком грубый, топорный и без Печати. Бабка в деревне, наверное, учила «на пальцах».
И это двадцать первый век… Уже давно все приличные практики знают, с кем, когда и каким образом нужно договориться о помощи. А еще, согласно условиям сотрудничества, назначается оплата. И платит точно не практик. Платит клиент. В принципе, девке надо радоваться, что попала на дуру без Лицензии. Иначе уже в списке проданных душ значилась бы.
А так… Ну симпатичная девка. Да. На лице, как и у остальных, маска. Однако мне это совершенно не мешает оценить ее красоту. Я же не глазами смотрю. Аура говорит гораздо больше, чем обычный визуал.
— Василий Петрович, теряем!
Милочка, ты повторяешься. Конечно, вы его теряете, придурки! Мальчишка умер! А я еще не достаточно крепко обосновался в сосуде. Настоящий этот… Забелин… он на данный момент уже где-то в районе Распределителя. Его уже заставляют писать объяснительную за о-о-о-очень большое количество хреновых поступков. Бюрократия, чтоб её.
Пока бодался с призраком, успел оценить масштаб сволочизма пацана. Тот еще мудак. Людишки… что с них взять.
— Черт… Сердцебиение не слышно… давление падает! Василий Петрович!
Да какое, к черту, сердцебиение? Это я просто внутри сосуда возился, пока меня «скорая» в больницу везла и пока в приёмном с рук на руки принимали. Устраивался поудобнее на новом месте. Вот и все. Сердце Забелина вашего перестало биться ровно в тот момент, когда я выпихнул настоящего владельца из тела. Просто их человеческое оборудование считывает мое присутствие как признаки жизнедеятельности. Фиксирует вспышки энергии как удары сердца.
А сейчас я уморился. Побег был сложным, рискованным… Все могло закончится гораздо печальнее. Хочу поспать.
Поэтому их аппараты показывают остановку сердца. К тому же людишки пытаются реанимировать мёртвое тело. Прямо как в старые, добрые времена, когда дурачок Франкенштейн мечтал воплотить свои фантазии в реальность.
Вот только… Для меня их по́туги и все эти меры по спасению жизни похожи на неприятные прикосновения липких щупалец Кракена. Между мной и сосудом уже начала формироваться связь, я чувствую внешнее влияние.
— Маша, дефибриллятор!
Да ладно! Фу! Ненавижу эту штуку. Сейчас будет долбить разрядами прямо по темечку. Сам еще не сталкивался, но кто-то из «младших» рассказывал про эти ощущения. Нет, так дело не пойдёт. Они не дадут мне нормально слиться с телом. Думаю, парень должен окончательно умереть, чтоб от него отстали. Потом, когда отправят в морг, я тихонечко вернусь и сбегу из этой богадельни…
— Рома, разряд!!!
11 апреля, понедельник, 00:30
— Дамы и господа, добро пожаловать в нашу комнату страха… Бу-га-га! Все триллеры и фильмы ужасов непременно имеют сцену, в которой темный коридор подземелья, заброшенного дома, научной лаборатории, бла-бла-бла… подчеркнуть нужное… погружается в зловещий полумрак. На потолке в этот момент обязательно мигает, потрескивая, тусклая лампа. Стои́т полная, абсолютная тишина. Она добавляет напряжённости… Ух, ё!
Стёпа Марков выругался, резко замолчал и оглянулся через плечо. Сделал он это, конечно, не просто так. Для подобной реакции имелась вполне весомая причина.
Помещение морга всегда погружено в полумрак. Здесь, в этой части, как правило, находятся те, чья смерть не вызывает вопросов. Вскрытие делать таким «клиентам» не требуется.
Впрочем, чего уж скромничать, конкретно в этой больнице вообще очень редко нужно делать вскрытие. Бомжи участковому неинтересны. Алкоголики тоже. Причина их смерти видна как на ладони.
Местные менты судьбой подобных личностей не озадачиваются, а местные врачи уверены, что работают в самом неблагополучном из неблагополучных районов. В конце концов, нужно заниматься лечением живых, а не выяснять причины гибели всяких мутных граждан.
Именно поэтому администрация больницы считает, что нормальный свет — лишняя деталь интерьера. Экономика должна быть экономной… Ну подумаешь, главврач около недели назад купил себе новую тачку. Ему она, видимо, всяко нужнее, чем покойникам освещение.
Степан, работая в морге без малого десять лет, уже привык, и к этому подземелью, и к здоровому пофигизму администрации. Сколько главврачей прошло мимо? До хрена. Сколько покойников? Еще больше. Чего только Степан не видел. Удивляться перестал давным-давно.
Однако сейчас, именно в тот момент, когда Стёпа от нечего делать дурковал, изображая из себя злодея мирового масштаба, на потолке неожиданно заморгала единственная тусклая лампа. Да не просто заморгала. С треском и шипением. Чуть искры не посыпались. Прямо как по заказу, ей-богу.
Степан нервно дернул плечом, но тут же поморщился от своей реакции. Чего это он испугался? Не покойников, уж точно. Каждый день на них смотрит. А по спине мурашки побежали. Странно.
— Похоже, пора завязывать с алкашкой… Что-то я стал излишне впечатлительным. Не́чего с похмелья на работу ходить.
Степан поднял голову, уставившись на ту самую лампу. Вот зараза… Трещит, мигает. Надо сказать электрику, чтоб исправил. При таком освещении хрен что сделаешь. А теперь еще и спецэффекты добавились.
Только Степан подумал о спецэффектах, как лампа вдруг перестала искрить и снова приняла обычный вид.
— Чертовщина какая-то…
Степа Марков оглянулся по сторонам. Полумрак. Тишина. Три пустые каталки, одна — с накрытым простыней трупом. Парня привезли около часа назад. А до этого вся больница стояла на ушах. Вроде бы сынок Забелина. Так говорят.
Бред какой-то… с хрена ли ему тогда в лесу помирать? В Ницце, на Мальдивах, в Монте-Карло от передоза — куда не шло. Но здесь, в Новой Москве…
Степан усмехнулся, почесал затылок, а затем направился к рабочему столу, на котором лежали бумаги. Бюрократия, чтоб ее. Теперь нужно составить отчет, указать причину смерти. Василий Петрович, дежурный врач, который упорно пытался парня спасти, сказал, все органы в порядке. Хоть сейчас бери и отправляй по частям