За время, прошедшее после этих ужасных атак, лидерство, проявленное президентом Бушем, мэром Джулиани и губернатором Патаки, ободрило меня, а мужество и гуманизм ньюйоркцев заставляют меня гордиться. Мы – ньюйоркцы – решительные люди, и мы как американцы являемся по природе оптимистами. Поэтому у меня нет сомнений, что из пепла разрушения и личных потерь поднимется новый, еще более исполненный энергии Нижний Манхэттен. Процесс, по существу, уже идет. И когда новый Манхэттен в конце концов «возродится вновь», у меня есть все основания надеяться и ожидать, что я буду здесь, чтобы быть свидетелем этого.
Дэвид Рокфеллер (старший)
Приложение
Об этике бизнеса
(из интервью Дэвида Рокфеллера на радиостанции «Эхо Москвы», ведущий Алексей Венедиктов, 20 октября 2003 года)
А. Венедиктов:…Вы много пишете в Вашей книге о капитализме. В нашей стране слово «капитализм» имеет негативный оттенок. Многие люди считают, что капитализм должен уйти из нашей страны, должны вернуться времена «более справедливые».
Д. Рокфеллер: Я думаю, что они просто не понимают, что означает слово «капитализм». На самом деле свободное предпринимательство это возможность для людей выстраивать свой собственный бизнес, свои предприятия. И таким образом бизнес становится более эффективным. Я думаю, в нашей стране это продемонстрировано. Потому что мы показали, что такое самая быстрорастущая экономика в мире. Это связано как раз с той свободой, которую дает капитализм.
А. Венедиктов: Капитализм и справедливость. Как они соотносятся?
Д. Рокфеллер: Собственно говоря, что Вы подразумеваете под этим вопросом?
А. Венедиктов: Я подразумеваю, что многие наши сограждане считают, что возникшие за последние 10 лет капиталисты украли у них ту собственность, которой они владели как народ.
Д. Рокфеллер: Прежде всего, это неверно. Разумеется, среди людей, которых мы назовем капиталистами, можно найти нечестных людей. Но в целом речь идет о том, чтобы общество становилось обществом свободных производителей. И в целом это приносит выгоду всему обществу.
А. Венедиктов: Говоря о свободе, зачем капитализму нужна свобода людей?
Д. Рокфеллер: Сама основа капитализма предполагает, что все люди равны в том смысле, что они имеют равные права, что у них равные отношения с правительством, что они создают себе такое правительство, которое хотят. И тот опыт, который уже продемонстрирован в действительности, показывает нам, что такое общество эффективное, сильное, что во многих отношениях это в том числе и самые справедливые страны в мире.
А. Венедиктов: Я не знаю, как переведут шутку, которую сегодня утром прислал нам один слушатель. Он говорил: «Когда я получаю каждый месяц свое жалование, я чувствую себя Рокфеллером». А когда Дэвид Рокфеллер чувствует себя Рокфеллером?
Д. Рокфеллер: Я себя постоянно им чувствую. То, что я уловил в этой шутке, это означает возможность радоваться своей жизни. Я радуюсь.
А. Венедиктов: Дэвид, что для Вас деньги?
Д. Рокфеллер: Деньги – это средство для того, чтобы получать множество прекрасных вещей в этом мире, если, конечно, их использовать надлежащим образом. Но деньги могут использовать и неверным способом. И такое их применение приносит много вреда. Здесь речь идет о том, чтобы люди осознавали свою ответственность, в том числе и в обществе.
А. Венедиктов: Если мы говорим об этике бизнеса, какие лично для Вас есть ограничения?
Д. Рокфеллер: Я полагаю, что любой бизнесмен в США, который сам себя уважает, будет исходить из некоего кодекса бизнеса, этического кодекса в этой сфере.
А. Венедиктов: Общего или личного кодекса?
Д. Рокфеллер: Я думаю, что прежде всего всех этих людей воспитывали в семьях, где были определенные этические принципы, где был также определенный подход и к тому, что мы называем бизнесом. Хотя для каждого конкретно, разумеется, прежде всего, я думаю, это очень важно, личные принципы, личный выбор.
А. Венедиктов: Один из наших слушателей задает вопрос. «Приходилось ли Вам в современной Америке отказываться от каких-нибудь заманчивых бизнес-предложений ради сохранения репутации семьи?»
Д. Рокфеллер: Я думаю, что чаще такое случалось, когда я был председателем «Чейз Манхеттен Банка». Конечно, за всю мою жизнь не раз случались ситуации, когда я просто понимал, что я не могу сделать что-либо именно потому, что это не соответствует моим этическим правилам.
А. Венедиктов: Вы всегда обращались к памяти деда или отца, когда принимали какие-то бизнес-решения? Когда я говорю о чести семьи, я имею в виду прежде всего память предков.
Д. Рокфеллер: Тут я, скорее, сомневаюсь, бывают ли конкретные воспоминания об отце или деде при принятии решения. Но в целом за принятием решения стоит все мое воспоминание и вся история, которая сформировала эти принципы, эту этику для меня.
А. Венедиктов: Ваш брат – политик, я имею в виду Нельсона Рокфеллера. Как Вы считаете, должны ли богатые люди участвовать в политике? Могут ли они, вообще, принимать участие в политике, сами идти в политику?
Д. Рокфеллер: Я считаю, что богатые люди не должны отгораживаться от политики по той причине, что они богатые. Я просто считаю, что у них должна быть такая же возможность, как у всех остальных, в ней участвовать. Что касается моего брата Нельсона, который глубоко верил в нашу политическую систему, который избирался, я полагаю, что он хорошо послужил обществу, и тот факт, что он был богатым, не мешал ему быть хорошим человеком.
А. Венедиктов: В России знают фразу «что хорошо для „Форда“, то хорошо для Америки». У меня вопрос. Что хорошо для Рокфеллера, то хорошо для Америки?
Д. Рокфеллер: Во-первых, это было сказано много лет назад. С другой стороны, если речь идет о производстве дешевых товаров, которые предлагаются широкому обществу, – да, это означает, что это служит обществу. Я не стал бы эту фразу цитировать в отношении самого себя и своего имени.
А. Венедиктов: В Вашей книге, судя по тому, что я успел просмотреть, очень много места уделяется благотворительности, меценатству. Это какой-то выкуп обществу за Ваши богатства?
Д. Рокфеллер: Мои родители всегда считали, и я сам считаю, что там, где у тебя широкие возможности, возникает и ответственность. Если же эти возможности значительно шире обычных, то это налагает в жизни очень широкие обязательства. То есть нужно стараться сделать жизнь лучше и для общества.
А. Венедиктов: Куда прежде всего, как Вам кажется, богатый человек должен направлять свою благотворительность? В какую сферу?
Д. Рокфеллер: Я не думаю, что здесь можно вывести какие-то правила относительно того, что хорошо или что плохо. При инвестициях всегда решения