Джоэл приносит фотографии с реального места происшествия. На одной – спина жертвы. Самая большая рана, грубый, зияющий, неровный укус, – на ягодицах. Парень спал в пижаме-комбинезоне, и клапан сзади, говорит Джоэл, видимо, расстегнулся, когда медведь его тащил. «Вот почему он откусил кусок оттуда. – Помолчав, Джоэл добавил: – Знаете, есть такие пижамы с рисунком медвежьей лапы? На клапане сзади?» Видимо, в Канаде это популярная модель, поскольку многие в моей группе закивали. «Вот такая на нем и была».
На плече манекена – четкие следы зубов. Судя по расположению верхних и нижних отметин от клыков, мужчина спал на спине. Медведь, предполагает Джоэл, набрел на спящего человека и, может быть, слизнул соль с его кожи. Мужчина проснулся и, вероятно, поднял шум. «Медведь, наверное, подумал: "Ну, мне теперь либо бежать, либо прикончить его" – и выбрал последнее».
А что же было в желудке другого нашего подозреваемого – волка, которого застрелил шериф, приехав на место происшествия? Обертка от жвачки и фольга. Ни человеческой плоти, ни лоскутов одежды. Можно обойтись без анализа ДНК.
Но что происходит потом, когда криминалистическая экспертиза окончена и преступник установлен? Если медведя не пристрелили неподалеку от места нападения, какая судьба его ждет? Кевин Ван Дамм говорил об этом после лекции. Тюрьма – не вариант. Канадские зоопарки не берут медведей старше трех месяцев, потому что они склонны к побегам и потому что в зоопарках медведей и без того хватает. Поэтому их ожидает смертная казнь. «Если медведь считает человека едой, он не остановится, – говорит Ван Дамм. – Я уже двадцать шесть лет расследую нападения хищников. Я знаю, не все из вас со мной согласятся, но, если зверь напал на человека, зверь должен умереть».
Как скажет вам любой криминалист, предотвращение преступления предпочтительнее наказания. Для двух наших видов безопаснее всего будет держаться подальше друг от друга. Не позволяйте медведям считать человека легким источником пищи. Требуйте, чтобы люди, живущие в местах, где обитает много медведей, запирали мусорные баки. Скажите им не кормить птиц и не оставлять на крыльце собачьи миски. Парень в пижаме жил в лесу, там, куда не приезжают мусоровозы. Мусор, скорее всего, сваливали прямо за трейлером. Фольга и обертки от жевательной резинки, найденные в желудке волка, позволяют предположить, что дикие животные регулярно приходили к трейлеру покопаться в мусоре в поисках объедков. Мусор убивает.
Глава 2
Взлом с проникновением и пожиранием
Что делать с голодным медведем?
Стюарт Брэк – высокий и худой, как палка. Когда он шагает, то почти не размахивает руками; при нем нет ни рюкзака, ни сумки, чтобы зрительно разбить ту длинную вертикальную плоскость, которую он занимает в пространстве. Такие вещи невольно замечаешь, когда идешь позади, а я немало за ним нашагалась, потому что его маршрут охватывает несколько городских кварталов. Хоть он и приятный и харизматичный мужчина, поведение его отличается той же сдержанностью. За весь день, что я провела с ним, Брэк ни разу не повысил голоса, почти не жестикулировал и не позволил себе ни одного резкого словца. Он невозмутим, уравновешен и рассудителен. Я вам это все рассказываю, чтобы вы поняли, как я была потрясена, когда секунду назад Стюарт Брэк заорал: «Да вы надо мной издеваетесь, что ли» – и воздел руки в универсальном жесте раздражения.
Я опять отстала и сперва не увидела того, что заметил Брэк. Теперь я тоже вижу: по всему тротуару рассыпаны объедки, вывалившиеся из двух разорванных мусорных мешков. Сейчас 3:30 утра – на задворках компактного, напичканного ресторанами центра города Аспен в штате Колорадо наступило медвежье время. Должно быть, мотор нашего внедорожника спугнул зверя, рывшегося в мусоре. На языке конфликта медведей и людей компост и мусор называют «аттрактантами» – по сути, приманкой. Муниципальный кодекс Аспена предписывает держать и то и другое в контейнерах, которые медведи не могут вскрыть.
«Да сколько ж можно, – говорит Брэк тише и опускает руки. – Мы потратили на это сотни тысяч долларов». Под «этим» он имеет в виду многолетнее исследование, которое проводилось в нескольких городах с целью ответить на вопросы: как заставить людей, живущих в местах обитания медведей, надежно запирать аттрактанты и что меняется, когда они так поступают? Исследование финансировали Департамент парков и дикой фауны Колорадо – именно туда поступают звонки граждан, чье имущество медведи портят в поисках человеческой пищи; Университет Колорадо, где Брэк читает курс, посвященный конфликтам человека и диких животных; а также работодатель Брэка – Национальный научно-исследовательский центр дикой природы (NWRC), головной офис которого расположен в Форт-Коллинсе (штат Колорадо).
NWRC – это исследовательское подразделение Службы контроля дикой природы, которая в свою очередь входит в структуру Министерства сельского хозяйства США (USDA). Служба оказывает услуги в первую очередь фермерам и владельцам ранчо, которым дикие животные доставляют проблемы, лишая их средств к существованию; зачастую ее услуги сводятся к убийству этих самых диких животных. NWRC нанял Брэка, чтобы тот изыскал какие-нибудь менее радикальные альтернативы. Работа предоставляет Брэку массу возможностей найти применение своему замечательному самообладанию. Некоторые ветераны Службы контроля дикой природы не любят его за то, что он раскачивает лодку, а некоторые активисты-зоозащитники – за то, что он раскачивает ее недостаточно сильно. А вот мне он нравится, потому что, как это ни было бы трудно, пытается нащупать золотую середину.
Изучение мусорного вопроса показало, что усиленные, запирающиеся противомедвежьи контейнеры способны изменить ситуацию к лучшему – при условии, что люди не забывают как следует их запирать. В местности, где 80 % имеющихся контейнеров использовались так, как было задумано, число конфликтов между людьми и медведями за время исследования снизилось до 45; в похожей местности, где запирались только 10 % контейнеров, было зарегистрировано 272 таких случая. Вывод: одних контейнеров недостаточно. Нужны еще законы, обязывающие население пользоваться ими, и штрафы для тех, кто игнорирует правила. В Аспене есть и то и другое, однако до штрафов дело часто не доходит. Особенно здесь, в центре города. Однако Брэка уверяли, что в последние годы ситуация улучшилась.
Прямо сейчас этого не скажешь. По переулку неторопливо, в своей очаровательной косолапой манере топает взрослый черный медведь. Мы с Брэком стоим возле нашего автомобиля, который припаркован в нескольких метрах от помойки. Медведь