Фермеров и владельцев ранчо, не уступающих Роджеру в прогрессивности, полно, и именно поэтому он дарит мне надежду. Роджер управляет крупным сельскохозяйственным предприятием, а не крошечной органической фермой, и все-таки он все понимает. Он практикует сосуществование видов и биоконтроль, не делая громких заявлений. Стоимость корма, потерянного по вине грызунов и птиц, Роджер просто относит к затратам на ведение бизнеса. Вероятно, ориентироваться нам нужно на магазинные кражи. Супермаркеты и торговые сети не травят воришек ядом; они придумывают все новые способы перехитрить их.
Пока мы не уехали, Роджер показывает нам свою откормочную площадку. Быков-производителей перевели на поддерживающий рацион. Роджер зачерпывает горсть из кормушки и дает мне понюхать. Мы идем дальше. «А с той стороны – коммерческий мясной скот. – Этих откармливают зерном. – Действительно, высококалорийный рацион с высоким содержанием углеводов».
Откормленный скот стоит у сетки, машет хвостами и пялится на нас. Вы всё о мышах беспокоитесь, а как же мы?
«Они отправятся на убой в JDA или в Cargill, – обыденно добавляет Роджер. – Скорее всего, дней через шестьдесят». Потому что люди вроде меня хотят получить свой гамбургер. Только раз-другой в году, порываюсь сказать я. Но я знаю, что это слабое оправдание. Дело не в количестве, а в обязательстве, которое ты на себя берешь или не берешь. Когда сообщаешь людям, что не ешь говядину – или никогда не используешь клеевые ловушки, – ты делаешь эти практики чуть менее приемлемыми. Теперь им становится сложнее не задумываться о собственном выборе.
Люди веками убивали диких животных, вторгавшихся на их территорию, – или звали кого-нибудь, кто сделает это за них, – без сожалений и вряд ли задумываясь о гуманности. У нас есть подробный протокол этичного отношения и гуманной «эвтаназии» лабораторных мышей и крыс, но грызуны и еноты, проникающие в наши дома и дворы, не защищены никакими нормами. Детали мы оставляем на совести специалистов по борьбе с вредителями и «операторов по контролю диких животных» – профессия, которая появилась, когда обрушился пушной рынок и звероловы осознали, что могут заработать больше, прогоняя белок с чердаков.
Грызуны – хороший индикатор. Если люди сумеют быть менее жестоки к крысам – если им только в голову придет быть менее жестокими к крысам! – значит, дело движется в правильном направлении. В правильном не только для крыс, но, может быть, и для людей. «Если человека можно научить оберегать жилище червя, – писал историк XIX века Леон Менабреа, – то сколь же сильнее должен он чтить дом другого человека».
Как-то раз, когда с моего возвращения из Колорадо прошло уже несколько месяцев, я вышла во двор почитать книгу. Случайно подняв глаза, я увидала черную крысу, пробежавшую по дальнему краю террасы. Первым моим побуждением было заехать в хозяйственный магазин и купить мышеловку. Но я этого не сделала. Как я могла? Маленькая Мисс Сосуществование. За слова надо отвечать. Кроме того, насколько мне известно, избавиться от одной – это все равно что выставить табличку «Свободно» для другой[81]. Моя соседка ловит белок, которые обносят ее персиковое дерево, и выпускает их на волю в близлежащем парке. Этому сизифову труду она предается все десять лет, что мы здесь живем.
Через несколько дней, спускаясь с крыльца, я снова увидела крысу. Она бежала по ветке дерева с мушмулой в зубах. Наши глаза встретились. Она замерла. Я замерла. Крыса выронила фрукт. Если смотреть на нее спереди, когда голый хвост не виден, черная крыса – премилое создание. Черные крысы меньше серых норвежских, а их мех более теплого, приятного коричневого оттенка. Вылитая белка – только без пушистого хвоста. Крыса показалась мне такой же умилительной, как суслики, обитающие в прибрежном парке, где я люблю гулять. (И если верить истории, от нее меньше шансов подцепить какую-нибудь болезнь.) Я спустилась по ступенькам, загрузила белье в стиральную машинку и выкинула крысу из головы.
Неделей позже я услышала какое-то шебуршание внутри стены. «Твой маленький дружок собирается перегрызть проводку и устроить пожар», – сказал Эд. Я ответила, что хочу понять, как он попадает внутрь, и «ограничить ему доступ». Эд дал мне неделю на размышления.
Мы расставили вокруг дома видеоловушки и выяснили, как крыса пробирается в дом. Эд заткнул лаз, и на этом все. Шум прекратился. Я продолжала видеть крысу там и сям, в основном на видео, но пару раз наши дорожки пересекались. Я кивала ей, и мы расходились по своим делам.
Благодарности
В процессе работы над книгой я время от времени натыкалась на термин «позвоночный вредитель». Особого внимания я на него не обращала, поскольку он сводит все существование животного к его роли в контексте деятельности человека. Однако есть на свете млекопитающее, к которому это определение отлично подходит, и это млекопитающее – я. Я обязана воздать должное людям, проявлявшим доброту и терпение, пока я им бесконечно досаждала. Мой им низкий поклон. Да вознесет их к небу ликующая толпа. Вот их имена: Стюарт Брэк, Джастин Деллинджер, Трэвис Деволт, Андре Фрийтерс, Джоэл Кляйн, Дипаньян Наха, Аарон Шилс, Брюс Уорбертон и Дэйзи Веймер. Ваш вклад в эту книгу ничуть не меньше моего. И в благодарность я хочу сказать вам те два слова, которые на самом деле никогда в полной мере не передают стоящих за ними чувств. Спасибо вам.
Те, о ком пойдет речь ниже, не так часто появляются на этих страницах, но и они помогали мне, уделяли время и делились знаниями, несмотря на то что я порой сваливалась им на голову без всякого предупреждения. Огромное неоновое спасибо Саманте Браун, отцу Карло Казалоне, Аарону Косс-Янгу, Чарли Мартину, Дину Макгео, Нико Нейенхейсу, Тони Пьяджо, Камару Куреши, Сароджу Раджу, Тому Сименсу, Шону Темплтону, Кертису Тешу, Рафаэлю Торнини, Р. Б. С. Тиаги и Тине Уайт.
Ким Аннис, Джонатан Клемент, Брэдли Коэн, Сара Куршен, Даг Экери, Джули Кэрол Эллис, Эстебан Фернандес-Юричич, Дэйв Гаршелис, Кэтрин Хорак, Джон Хамфри, Брюс Кимболл, Марио Клип, Пейдж Клюг, Тим Мэнли, Стелла Макмиллин, Вики Монро, Джули Оукс, Сет Пинкус, Уильям Питт, Саманта Поллак, Хизер Рейх, Вирджиния Роксас-Дункан, Шейн Сирз, Стив Смит, Питер Тайра, Кэтрин Вандевурт, Гарри Уизерби, Кейт Уилмот и Бонни Йетс: пусть для вас я не стала полноценным вредителем, все же час-другой над ухом я у вас пожужжала. Спасибо, что не отмахнулись от меня.
Тим