Пусть и считалось, что Бог все-таки делал так, Ивена не захотела тратить силы на спор и перешла к другому.
— Вы электромаг, и ваши способности одни из самых опасных. Как вы научились сами их контролировать?
— Я тайно пытался познать силы наедине. Прекрасно понимал, что могу быть опасен, но и не хотел оказаться в списке магов. Моя мать служила при церкви, и это помешало бы ее карьере.
— Выходит, вы нарушили свое обещание практически сразу. Извиняюсь, что приходится затрагивать эту тему, но… Если ваша мать там служила, как она отнеслась к тому, что вы оказались магом? Для верующих это обычно серьезный удар.
Кастор усмехнулся. По его выражению лица Ивена уже приготовилась, что он или съязвит, или как-то переведет тему на нее. И маг оправдал ее ожидания.
— А если бы у вас был сын, который вдруг оказался магом, вы бы от него отреклись? — спросил он.
— Господин Линдман, — Ивена протяжно вздохнула, — почему вам так нравится интересоваться моей жизнью? Если бы я, если бы дочь, если бы сын. Допрос веду у вас я, а не наоборот, так что будьте добры отвечать прямо, не переводя стрелки. Это занимает лишнее время и совершенно неуместно.
— Просто хочется иногда послушать, как мыслят инквизиторы, — с любопытством ответил Кастор. — Знаете, допросы устраивают только магам. Вы все пытаетесь нас подловить, разоблачить. А что у вас в головах? Лишь злобный настрой или хоть что-то человеческое тоже есть? Мир пытается показать, что он цивилизованный. У нас процветает наука, технологии. Но при этом до сих пор существуют казни. Как-то в голове это не укладывается.
— Первый постулат гласит: все благо, что естественно. Развитие науки и познание вещей — это естественный процесс развития человечества. Но магия — противоестественно. Следовательно, ее нужно контролировать и искоренять, если она наносит вред.
Кастор, продолжая пристально смотреть Ивене в глаза, с вызовом произнес:
— А если она приносит пользу? Эту мысль почему-то никто не хочет допускать.
Неожиданно Ивена поймала себя на том, что уже невольно допустила ее. Главное, не показывать это магу. Ни в коем случае нельзя соглашаться с ним. Этому учили еще в академии инквизиции. Ивена должна следовать правилам.
— В любом случае, существуют законы, и магам они известны, — напомнила она. — Поэтому маги сами обрекают себя на смерть, рискуя.
— Даже если они пытаются предотвратить смерть другого?
Не успела Ивена вникнуть в суть вопроса и придумать достойный ответ, как зазвонил рабочий телефон.
— Диспетчерская, — услышала она в трубке. — Поступил вызов с улицы Мира, вас отправляют на место, чтобы зафиксировать происшествие.
Можно было сослаться на то, что у Ивены еще не закончен допрос мага, и передать вызов другому инквизитору, но она решила не делать этого. С Линдманом захотелось скорее закончить, а то длительные разговоры с ним затуманивают разум.
— Поняла. Сейчас отправлюсь.
Ивена положила трубку и взглянула на Кастора.
— Возникло срочное дело, но мне хотелось бы еще кое-что у вас узнать. Скажите, господин Линдман, вы предпринимаете какие-либо попытки активно повлиять на мышление людей, показывая, будто магия — это не плохо? Прошу дать честный ответ.
Маг бесшумно посмеялся.
— Я тоже слежу за новостями и предполагал, что вы меня попытаетесь обвинить, зная, в какой сфере я работаю. Давайте я сразу сокращу наш разговор и скажу, что к взломам сайтов никаким образом не причастен.
— А о группировке «Серые ветра» вам что-нибудь известно? — Ивена смотрела очень внимательно, пытаясь поймать каждую эмоцию на лице Кастора.
— То же, что известно и вам, — ровным тоном ответил он. — Знаю лишь о ее существовании, но лично ни с кем оттуда не знаком, если вдруг вы и это предполагаете. И нет, я к ним не обращался.
Ивене показалось, что маг не врет. В какой-то мере это успокоило, хоть и никак не приблизило к новой информации.
— Хорошо, я вас поняла. На сегодня допрос закончен. Думаю, мы и так уделили друг другу достаточно времени. Следующую встречу предлагаю назначить на понедельник в это же время. Вас устроит?
Кастор задумался, анализируя что-то в голове.
— А если у меня возникнут дела?
— Все мы люди, и в жизни бывают разные обстоятельства, — спокойно говорила Ивена. — Хорошо, что благодаря науке у нас с вами есть средства коммуникации, поэтому в случае чего вы можете сообщить мне об этом. Мой номер вам известен. Главное, будьте всегда на связи.
Кивнув, Кастор встал и отправился на выход. Проводив его, Ивена собралась и побежала на парковку, где ее уже ожидал Морис. Ехать нужно было в центр, и откуда-то в разгар дня возникли пробки. Морис, как обычно, пританцовывал под музыку.
— Ты, конечно, крута, что мага поймала. Все об этом говорят. Я в шоке, — одобрительно воскликнул он.
— Ты мой шок не видел. — Ивена махнула рукой.
— И как этот маг? Слишком опасен?
Ивена вдруг задумалась. Она повидала многих магов, и некоторые действительно представляли из себя угрозу, но не все. И точно не Линдман. Вспомнился вопрос, заданный им перед звонком от диспетчера. Что имел в виду маг? Что, спасая девочку, предотвратил ее смерть? Но ведь не факт, что ее бы убили. Кастор всячески намекает, что магия может быть направлена во благо. Но разве магия и благо — совместимые вещи? Ведь постулаты гласят обратное, а все опирается именно на них. Все благо, что естественно. Магия к этому не имеет никакого отношения.
Однако Ивена вновь решила себе не врать. Даже есть бы Джидит не убили, ей уже причинили вред, а могли причинить еще больше, и от этой мысли становилось тошно. Ивена поняла, что не испытывает злости по отношению к магу, она испытывает ее к нападавшему мужчине. Именно его хотелось наказать больше всего. К счастью, этим занимались другие службы.
Но не будь рядом Линдмана, что произошло бы? Об этом даже думать не хотелось. Как бы ни было тяжело признать, а маг оказался рядом очень вовремя.
— Эй, ты уснула? — голос Мориса вывел Ивену из задумчивости.
— Нет, — тихо ответила она.
Если Морис подумал, что это был ответ на его последний вопрос, то он ошибался. Ивена ответила на предыдущий.
— Ты какая-то странная сегодня, — констатировал Морис, проворачивая руль. — Что, такой тяжелый допрос был?
— Знаешь, да. Действительно тяжелый.
Она не стала пояснять, почему. Не признаваться же, что допрос посеял