— Опять за старое? Может, не надо, мы же, типа, на задание идём.
— Волнуюсь. Зря базу бросил. Нельзя было. Там должен кто-то дежурить.
— Боишься кого-то? — Семён незаметно для себя перешёл на «ты». — А кто там вообще, в этой квартире может быть? Солдаты бессарабские?
— Опричники, — почти шёпотом сказал Викентий. — Там могут быть опричники.
— Тоже секретные братишки?
— Угу. Спецназ. Внутренняя прокуратура. Контрразведка. Да и настоящая разведка, я так понимаю.
— А мы тогда кто? Мы же разведка тоже. Или ненастоящая?
— Так. Мы — так. Среди всех секретных орденов — пушечное мясо. Тут помочь, здесь проследить, сюда пробраться. Бывшие уголовники. Нас не жалко. Зря я это тебе говорю, но лучше сразу всё понять, чем сломаться в сложный момент.
Внутри Семёна всё словно перевернулось.
Уголовники. Вспомнилось, как он подрался перед входом в трюм на «Тавде». Получается, и он уголовник, и Викентий, и… Не дав додумать и осознать сказанное, вдруг со стороны ангара послышался грохот сдвигаемого исполинского корпуса, стоящего на бетоне прямо перед ними. Резко наклонило, качнуло вперёд. Откуда-то снизу задул ветер. Чай расплескался по столику, Семён наклонился, чтобы удержаться, и у него подкосились ноги. Не столько из-за изменившегося вектора силы притяжения, сколько из-за страха.
В двух сотнях метрах от них, за кормой сдвигаемого стального старика виднелось что-то огромное, студенистое, похожее на обвившего корабль осьминога и сигару одновременно. Оно шумело на всех частотах, ворчало и свистело в голове Семёна, как паровоз. Грохот в голове смешивался с шумом трассы и скрежетом остова корабля. Викентий что-то кричал и показывал куда-то назад, но Семён не слушал. Было страшно.
Волчок, схвативший Семёна накануне, был по сравнению с этой сущностью как крохотный котёнок по сравнению с тигром. Оставалось смириться и ждать, пока шторм не утихнет.
Зима. Ошибка системы
Играли, впрочем, коммунисты недолго. Спутник Тюмени, Югра Тюменская находился всего в пятнадцати минутах погружения. Время и расстояние при пути в подпространстве соотносятся нелинейно. Поначалу гипототемы несут захваченное в пузырь судно вниз, в глубину по наклонной, потом выходят на зону эфирных течений, где скорость практически постоянная, а всплывают по широкой параболе, прицеливаясь к нужному трёхмерному объекту. Поэтому путь от планеты к спутнику занимает пятнадцать минут, от планеты к другой планете той же системе — несколько часов, а к другой звезде — несколько дней.
Перед всплытием музыку Куцевич-старший сделал тише. Рявкнул команды — все заняли нужные места. Казалось, Леонида здесь даже не замечают, что было ему скорее приятным, чем обидным. Андроид медленно прошагал к месту дежурства — следить за какими-то приборами. Егоров стал подглядывать за ним и за происходящим. Кустарно-собранный робот, которому было не меньше семидесяти лет, казался на фоне интерьера верхом инженерной мысли. Его окружали стрелки, рычаги, электронно-вакуумные экраны. Никаких сенсорных панелей, современных компьютеров.
Челябинский стиль был Егорову уже знаком по ряду путешествий, но здесь, на гипотраулере «Молотов» он был гипертофирован.
— Почему нет нормальной системы навигации? — не выдержал Егоров и спросил у пробежавшего мимо капитана.
— Вокруг полно судов Бессарабии и корпократического Народного Объединения. У них полно электромагнитных гранат. А броня у корабля слабая, востроскручи сменные, перехватывать бомбы не обучаем. Потому — минимум электроприборов. Никакой электроники, квантоники и прочих тоник. Андроид списанный, его, в случае чего, не жалко. Артель пришлёт новый.
В глазах капитана Егоров заметил немного нездоровый блеск. Электромагнитные бомбы были запрещены уже много лет, а Народное Объединение отделялось от этих мест территорией трёх держав — Бессарабии, Суздальской Империи и Порубежьем Пяти Планет. Егоров решил не спорить — в конце концов, выживать в условиях, где нет даже электричества его учили в академии.
После посадки Егоров с трудом оторвал Берсерка от миски с рыбой, сделал импровизированный поводок из верёвки, чтобы снова не сбежал и посадил на плечо. Попрощался с гостеприимными челябинцами и подбежал через тёмный зал разгрузки к будке регистрации, где уже была небольшая очередь.
— «Академик Гамаюнов»? — стрельнула глазами молодая регистраторша, роясь в базах. — Не значится такого на штраф-стоянке. У нас штраф-стоянка переполнена уже больше суток. Все суда перенаправлялись на Ишим-1.
— Вот чёрт! Но ведь мне в извещении пришло, что отправяют сюда?
— Ну… Это место «по умолчанию». Система могла не знать. Потом эвакуатор отвёз на Ишим-1. Надо было проверять.
Егоров ударил себя ладонью в лоб. Он настолько устал после приключений на Тюмени, что попросту забыл уточнить, в верном ли направлении он летит. Кот от удара проснулся, царапнул когтями через одежду и хищно, криво зевнул.
— И как мне теперь на Ишим? — вопрос прозвучал как риторический.
— Не знаю. Ближайший рейс через три часа. Посмотрите какую-нибудь попутку, и вообще, гражданин, не задерживайте очередь! Следующий!
— Мы летим на «Ишим-31», — послышался знакомый голос из очереди.
Там стоят Куцевич-младший, по-видимому, отправленный отцом следом за Егоровым. Он выглядел взволнованным. Егоров подошёл ближе.
— Это станция рядом. Та самая, на которую нападали недавно. Оттуда можно челноком, — Гагарин кивнул на регистраторшу и заговорщическим тоном вполголоса сказал. — Какая девушка, а…
— Спасибо! Да, действительно, красивая. Но вы же, наверное, будете ещё разгружаться?
— Недолго, пару контейнеров. Сейчас документы подам, и это… Волнуюсь, красивая такая регистраторша. А мне отец не разрешает на девушек в рейсах смотреть. А зверьё не устало, летели всего пятнадцать минут. Дадим отдышаться час-полтора, сами перекусим и снова в путь. Я, конечно, не спрашивал у отца…
— А он может быть против?
— Да нет, почему же. А что у вас за корабль?
— Яхта. С самым настоящим гелиображником. Старинная.
— С мотылём! — парень загорелся. — А покажете?
— Покажу. Если удастся её вернуть. Твоя очередь! А я пока пороюсь в справочном.
Запрос через планшет шёл долгие шесть минут. И то, такой способ казался намного быстрее, чем собирать через радиосигналы. Информация собиралась с почтовых куропаток и с кораблей, перемещающихся от Ишима, газового гиганта в пяти астрономических единицах, к Тюмени.
За это время Егоров успел купить яблочного соку в ларьке и бегло почитать новости. Десяток незнакомых истребителей засекли в центральном кластере Бессарабии. Егоров вспомнил про местное нападение, о котором говорилось ещё на «Тавде», и стал искать, как всё происходило. Очертания кораблей показались ему незнакомыми. Курсы в академии по внешней идентификации судов и разные стажировки остались в той, давно позабытой