Ещё одна бутылка прилетела из зала. Оставшееся на дне пиво от удара брызнуло фонтаном, брызги попали на куртку и руки. Егоров негромко выругался и понял, что концерт сорван. «Тавда» оказалась не готовой к поэзии.
— Господа, успокойтесь, и я вернусь на сцену! Объявляю перерыв.
Он вытер обложку от пива, положил книжечку во внутренний карман, выключил поэтизатор и на всякий случай забрал и его. Зашёл в тамбур за кулисами. К нему со стороны зала подбежал Константиновский, растолкавший особо буйный народ.
— Ничего не забыли? Пойдёмте, я провожу вас до остановки.
— Не стоит, — отмахнулся Егоров. — Я думаю, они ещё успокоятся.
— Думаете? Вы просто не знаете этот народ.
Егоров подумал и кивнул.
— Да, не знаю. Но, думаю, он у вас неплохой.
— Я подежурю у входа. Конечно, до полноценного бунта дело не дойдёт, но…
Матрос удалился. В каморке стояли несколько стульев, шкафы и вешалки с непонятными нарядами. Егоров прошёлся мимо них, потрогал одежду. Ткань походила на натуральную, то ли хлопок, то ли ситец — поэт не разбирался. Потом нашёл какие-то бумажные распечатки текста — вещь настолько раритетная, что встретить её в таком месте было очень странно. Егоров углубился в чтение — там было что-то про интрижки офисных менеджеров, живущих в до-космическую эру. Нудное, с избитыми штампами, но кому-то интересное. Скоморохов подошёл через минут пять через вторую дверь. Из зала доносилась странная музыка вперемешку с резкой громкой речью.
— Это осталось от театрального кружка, — пояснил директор киноклуба. — Приезжал тут один товарищ, откуда-то очень издалека, чуть ли не из Владивостока. Говорил, буду нести свет театральной мысли в массы. Не вышло, уехал. Потом, правда, что-то в училище пытались…
Егоров отложил листки, немного пожалев, что не дочитает их.
— Как там, в зале?
— Они лимит битых бутылок, судрь, не соблюдают! В рамках традиций нельзя больше одной в неделю бить, иначе штрафы. А тут ещё и бунтовать задумали. Пригрозили штрафработами, успокоились. Я нашёл в архиве и включил им какой-то поэтический концерт. Что-то из античного рэпа, я не разбираюсь. Деньги заплачены, было бы обидно… Да, кстати…
Скоморохов удалился куда-то в кабинеты и принёс увесистый пакет. Приоткрыл — там лежали мобилы, чёрные и синие, пара килограмм семечек и две бутылки пива.
— Как и договаривались. Обменять у меня не получится, лучше ты это в головном отсеке.
Не сказать, что этот вид оплаты Егорову понравился, но выбирать не пришлось. Пиво отложил сразу — повторять вчерашний опыт не захотелось.
— Где у вас тут уборная? — спросил поэт.
— Чего?
— Отхожее место. Вымыть руки от пива.
— А! Дальше по коридорчику и налево. Проводить?
— Я найду.
Егоров прошёл мимо старого электророяля и вышел в узкий коридор, идущий параллельно залу в заднюю сторону блока. Он заметил странное мерцание света на потолке и остановился. Рядом был дополнительный выход в кинозал. Егоров дёрнул ручку — дверь была заперта, и это его успокоило.
Оставалось два шага до поворота к уборным, как вдруг он почувствовал сильную слабость в ногах. Егоров схватился за стенку и заметил, что в глазах помутнело. Тонкая полупрозрачная плёнка, словно невидимая сеть накрыла его сбоку и сковала движение. Загудело, заныло в ушах.
— Что за?… — попытался сказать Егоров, но губы едва шевельнулись.
Егоров вспомнил забытое армейское прошлое, и всё стало понятным. Подавитель воли. Суздальская разработка. Он видел такое на учениях, когда был молодым. Расслабиться, сказал разум… Сопротивляться бесполезно… Паниковать вредно для сердца…
Коллектор оказался хитрее, чем он мог ожидать.
Инспекция Протокола(также Инспекция Московского Протокола, Инспекция Сектора, Секторальная Инспекция или Инспекция Сектора Московского Транспортного Протокола, ИСМТП) — крупнейшая надправительственная военизированная структура в СМТП и известной части галактики. Выделенная из состава флота Московской (ныне Суздальской) империи, после ряда преобразований остаётся сдерживающим миротворческим [1], судебным и контролирующим органом как внутри сектора, так и в пределах смежных секторов. Также выполняет функции гражданской администрации на Пяти Старых Планетах и базах базирования, ряд надправительственных и гуманитарных функций.
Флот инспекции: 45 летающих космодромов, 20 тяжелых крейсеров, 350 крейсеров, 37000 эсминцев и фрегатов, 7,1 млн. истребителей и штурмовиков, 10 орбитальных заводов. Всего во флотской иерархии 600 млн человек (около трети взрослого населения).
Содержание. 1. История. 1.1 Список военных конфликтов с участием Инспекции. 2. Администрация Пяти Старых Планет. 2.1 Московия. 2.2. Питер 2.3 Крым 2.4 Беларусь 2.5 Иваново. 3. Базы и миротворческая деятельность. 3.1 Миротворческая деятельность в СМТП. 3.2 Миротворческая деятельность в Порубежье и Секторе Наднебесной. 3.3. Миротворческая деятельность на Дальнем Востоке и во Внешней Монголии. 3.4 Список купольных и орбитальных баз и поселений. 4. Структура Инспекции. 4.1. Совет Адмиралов и совет Орденов Инспекции. 4.2 Орден Правопорядка. 4.3 Орден Миссионеров. 4.4 Орден Приручения и Эволюции. 4.5 Орден Опричников. 4.6 Орден Терраформации 4.7 Нищенствующие и распущенные ордена. 4.8 Возможные секретные ордена 5. Критика деятельности Инспекции. 5.1 Признаки упадка Инспекции.
(по материалам Галактопедии)
Осень. Правосудие
Через секунду Егоров увидел своего пленителя. Под плёнку голограммы-невидимки нырнула худая фигура в тёмно-сером переливающемся комбинезоне. Его схватили, бросили через спину и несли на плече, как мешок с картошкой. Тело стало легче раза в два. Глаза, обращённые в пол, разглядели обувь. Гравитационные деформаторы с зародышами востроскруч в подошвах. Сутки работы стоит как час полёта межзвёздного лайнера.
— Леонид Ромуальдыч? — послышался голос Скоморохова где-то совсем рядом.
Потом послышалось падение тела, короткий вскрик и скрип открываемой двери. Взгляд обмякшего поэта скользнул через порог киноклуба, послышался шум переулка. Взгляд заскользил по семечковой шелухе, обёрткам и другому мусору.
Тело окончательно перестало слушаться его, конечности обмякли и двигались в такт неторопливым шагам пленителя. Дыхание замедлилось, но сердце реже биться не стало. Успокоиться… Не паниковать… Будь что будет… Получалось не до конца. Частица испуганного сознания неторопливо продолжала обдумывать происходящее. Куда его несут? Зачем коллектору тратить такие деньги, чтобы выбить не самую гигантскую сумму с нищего поэта?
Раз не убил сразу, значит — нужен живым. Несут неторопливо, под куполом голограммы-невидимки, чтобы не засекли. Сначала вдоль стены, потом медленно повернули через небольшую площадку. Видимо, нужно куда-то доставить, или чтобы что-то подписали. Бедро поэта при каждом шаге прижималось к чему-то мягкому и упругому. Спустя пару секунд до Леонида дошло. Коллектор-девушка. Об этом Егоров не подумал.
— За-чем?… За-чем… — попытался произнести Егоров,