Семён заметил ныряющих то вниз, то вверх из глубины воды личинок комаров и почувствовал, как кто-то покрупнее пощипывает ему колено через гидрокостюм. Спецодежда была тонкая, но прочная, и сантехник не побоялся, что костюм будет прокушен, хоть и инстинктивно отшатнулся назад. Здесь было ещё темнее и мрачнее, но, в то же время, свежее.
Внимание Семёна привлекла тонкая синтетическая лестница, оставленная кем-то из монтажников. Она начиналась напротив закрытой двери и вела на армированный пояс сетки, которая поддерживала нижние слои грунта, и дальше на самый верх, на опушку леса. Сам не зная зачем, Семён пристегнул мускульные усилители рюкзака к запястьям и предплечьям и полез наверх.
В голове было на удивление пусто. Мысли о наказании за драку ушли куда-то на второй план. Семён бездумно хватался рукой за одну перекладину, за другую, усилители подталкивали его вверх, отчего руки почти не уставали. Когда скальная порода кончилась, и начался глиняный горизонт, опутанный сеткой, Семён вдруг ненадолго вышел из оцепенения и сделал ошибку.
Посмотрел вниз. А внизу было сто с лишним метров отвесной скалы.
Ноги вмиг стали ватными и задрожали. Зачем, зачем он вообще сюда полез⁈ Усилители в запястьях пикнули, почувствовав резкую смену нагрузки, но выдержали, пальцы не разжались. Страховочного карабина на костюме Семёна предусмотрено не было. Рюкзак, возможно, и придумал бы что-то, чтобы спасти хозяина от падения, но полагаться приходилось только на мускульную силу рук.
Откуда-то сбоку послышался приглушённый гул сирены и крик в мегафон:
— Эй, ты, там, куда полез, спускайся!
Семён попытался унять дрожь в ногах и переставить ногу вниз, но понял, что не может попасть ногой на нужную ступеньку.
— Не могу!… — попытался крикнуть он, но крик застрял в горле.
Остановился, успокоил дыхание и почти инстинктивно переставил ногу выше. Вверх оказалось лезть куда проще, чем вниз, и он полез дальше. Вой сирены был всё ближе и громче. Индикатор заряда мускульных усилителей всё чаще попискивал, напоминая об усталости рюкзака, и Семён ускорился.
Он сам не заметил, как его руки упёрлись в бетонный блок, к которому крепилась лестница. Напрягся, подтянулся, перевалился и по-пластунски пополз по опушке леса в сторону зарослей.
— Эй, кому говорят! Стой!
Сверху послышался стрёкот дозорного коптера. Семён на миг приподнялся, повернул голову и тут же, увидев аппарат, свернулся клубком.
— Обнаружен нарушитель! — взвизгнул голос.
Клеммы шокера вылетели из дула, врезались в полотнище рюкзака. Механический друг сантехника благополучно издох от мощного разряда. Идентифицировать столь редкий в грузовом отсеке агрегат недо-разум коптера запрограммирован не был и потому воспринял прилегающий рюкзак как часть одежды. Парой секунд спустя в ногу врезался дротик снотворного. Наноплёночный гидрокостюм отразил попадание.
Пару минут Семён лежал в траве, наблюдая, как какая-то маленькая пятнистая букашка ползёт по острому листику. Он не сразу понял, что коптер улетел, и опасность на время миновала. Оцепенение прошло, когда вдалеке, на балкончике лязгнули двери шлюза.
Семён поднялся и побежал в лес. Он бежал через кусты вдоль опушки леса, без оглядки, наперерез спускающимся по мостику экспедиторам. Увидел тропинку и побежал по ней. Адреналин впрыснулся в кровь, боязнь быть пойманным снова весенней мухой заметалась в голове. Открылось новое дыхание.
Позади слышались крики экспедиторов, но вскоре весенняя листва сделала их тише.
Пошёл дождь, а ветер, нагнетаемый воздушными пушками сверху, добавил холода. Семён поёжился. Хотя в жилом секторе о дожде сообщали заранее, ему было не привыкать к подобным климатическим коллапсам. Зиму на корабле делали достаточно регулярно. Жилой сектор изрядно вымораживало во время разгрузок. А в период «кризисов всетавдинского масштаба», когда не хватало средств даже на то, чтобы кормить ураном солнышко, и вовсе сгоняли всех с верхнего уровня на нижние, чтобы не отапливать лишний воздух.
Он блуждал под дождём несколько часов. От сырости голод сильнее напомнил о себе, и ушибленные рёбра разнылись. Сначала Семён присел на камешек и съел батончик, сворованный у пропавшего техника. Желудку этого показалось мало. Потом нашёл тот самый куст с ягодами и жадно принялся их собирать и есть. По вкусу они показались съедобными, только слегка кисловатыми, и мысль о том, что ими можно отравиться, Семён загнал подальше на задворки сознания. Затем, кое-как наевшись, перешагнул оградку и спустился к оврагу.
Раздвинул камыши, вступил, теперь уже не боясь влаги, в воду и прикоснулся к чуду. Рука отогнала туман и осторожно проникла во влажный кисель гриба. Странная эйфория наполнила его естество. Не было вопросов больше, что за мысль влекла его сюда, через препятствия и правонарушения. Семён зажмурился, наклонился и нырнул с головой внутрь гриба.
Сознание вновь разделилось. Наверное, так бывает в полудрёме, когда ты уже чувствуешь утренние запахи, но ещё бегаешь по лугам с прекрасной незнакомкой. Семёна помчало по длинной трубе мимо мелькающих по бокам исполинских столбов звёзд. Одновременно краем сознания он почувствовал, как его рука упёрлась в что-то твёрдое и скользское и услышал свист сервоприводов какого-то механизма.
Рефлексы заставили его тело дёрнуться, и за доли секунды второе «я» помчалось обратно.
Семён проморгал глаза, снова почувствовав жжение на коже.
— Значит… тебя. Он выбрал тебя.
Перед гопником на противоположной стороне ручья стоял высокий мужчина в балахоне защитного цвета. Его седая короткая борода и острые, резкие черты лица сходу показались Семёну знакомыми. Не сказать, что «неприятно знакомыми», но всё же. Старик опирался на здоровую кривую палку, а орлиный взгляд был обращён на Семёна.
Чуть ближе в воде стоял двуногий робот-грузчик, на боках которого виднелись две большие сумки какого-то груза. Замершие конечности робота тянулись к Семёну, и тот словно окаменел от страха. Он, конечно, видел человекоподобных роботов и раньше, но никогда не контактировал так близко. Семён взглянул вниз, в полупрозрачную жижу гриба, из которой только что вылез, и на которую падали редкие капли дождя. Прищурился и разглядел детали.
На дне резервуара виднелась расплавленная куртка с символикой техслужбы жилого отсека и кости, опутанные пульсирующими нитями.
Витёк. Вот куда ушёл Витёк, понял Семён. Парня просто съели. Съел гриб, который призвал Семёна к себе через весь корабль. Гопник навзничь упал, заскрёб руками по берегу, пытаясь выбраться