— Вы все играете против меня, — говорит она с горечью, в которой проглядывает и злость, и обида. — И твоя мать, кстати, тоже хороша.
— Моя мама просто защищает свою дочь, — произношу я. — Так, как вы никогда не защищали своего сына.
— Да как ты смеешь?! — Анна чуть ли не захлебывается возмущением. — Я ради Демьяна готова была на все, шла на любые жертвы…
— В том-то и проблема, что на «любые», — перебиваю, — главное, чтобы они к вам не имели отношения. Сказали бы уже правду, что не «любые», а «чужие».
— Не поняла... — Анна морщится.
— Что там не понимать? Вы всегда жертвовали другими и ни разу собой.
— Нет, нет, не смей со мной таким тоном разговаривать, девочка! — Анна яростно повышает голос, прямо в трубке слышится ее тяжелое дыхание. — Думаешь, у тебя есть право судить меня?
— Может и нет. Но вы на самом деле думаете, что ребенку нужна бабушка, которая желала ее матери зла? — произношу тихо, но жестко, стараясь, чтобы мой голос не сорвался на крик и не разбудил Миланку. — Прошлое нельзя забыть и простить по щелчку, Анна.
— Зря ты такая самоуверенная? Смотри, жизнь любит ставить людей на место. Да и Демьян не так прост, как кажется. Кто знает, вдруг он вспомнит прошлое… До свидания, Ангелина.
— Прощайте, Анна, — отвечаю я. — Не звоните мне больше, если собираетесь и дальше угрожать.
***
Демьян
— Ну что, где он?
— Уже выдвинулся, Демьян Андреевич, скоро будет здесь.
— Хорошо.
Откидываюсь в кресле, руки лежат на подлокотниках.
Артур вернулся из командировки и забронировал вип-номер в ресторане. Вообще это стрип-бар, и Артуха заказал приват. В отдельном вип-кабинете.
Но ему не повезло. Сегодняшний приват в отдельном вип-кабинете собираюсь исполнить я.
Представляю, как он охуеет.
Если честно, я думал, что Артур не приедет. Съебется. Куда угодно, должностью пожертвует в американской компании, только чтобы со мной не встречаться.
Но, видимо, до него новости не дошли. Алена подругу предупредила, матери сказала Рита. А Артухе сказать забыли. Лишнее подтверждение, с каким тухляком связался мой бывший друг.
Использовали и выкинули. Как презерватив.
Но сочувствия к нему нет, внутри словно заледенело. Словно орган, который отвечает за сочувствие, удалили с концами. Даже фантомных болей не осталось.
— Приехал, — заглядывает один из охранников. Набираю в грудь воздух.
Артур открывает дверь и застывает на пороге.
— Демьян?.. — оборачивается с видом, будто собирается рвать когти отсюда. Но сзади подпирает моя охрана. — Что ты здесь делаешь? И где...
Сглатывает. Шумно переводит дыхание.
— Кто?
— А где девушка? Она должна была меня ждать...
— Я вместо нее. Что, не подхожу? — поднимаю брови. Он вздрагивает.
Он всегда такой был, дерганый. И ссыкливый. Потому и дружил со мной, со мной было безопасно.
Впрочем, похуй, я все равно станцую свой приват.
— Да ты входи, — приглашаю бывшего приятеля, — поговорим.
Он входит, продолжая с опаской оглядываться.
— О чем нам разговаривать? Я отчет на завтра готовлю.
— Можешь не стараться, ты уже уволен.
Он моргает, силится сообразить, откуда я мог его уволить.
На столе лежит папка, показываю на нее глазами.
— Вон там все есть.
Артур смотрит с недоверием, тянется к папке. Берет осторожно, будто внутри взрывчатка. Раскрывает, достает первый документ. Поднимает глаза.
— Что это?
— Читай. Извещение от иммиграционной службы о том, что твоя виза аннулирована. Догадываешься, почему?
— Нет, — сипит Артур, — только не говори, что ты...
— Правильно. Я отправил твоим директорам видео с вечеринки, где ты закидывался наркотой. А в анкете указал, что не принимал наркотики. Американская иммиграционная служба не любит, когда ее наебывают. И из компании ты вылетаешь автоматом.
— Ты... — он сипит, задыхается, — как ты... Нахуя, Демьян?
Рывком встаю, подхожу вплотную. Достаю телефон и поворачиваю экраном к нему. Там наш с Миланкой рекламный постер.
— Знаешь, кто это?
Смотрит на экран, на меня.
— Ты говорил, это...
— Это дочь Ангелины, — с шумом втягиваю воздух, потому что легкие нихуя не работают, — моя дочка. Миланка. Ангелина была беременной, когда ты, тварь, ее наркотиком накачал!
Я не владею собой. Мои пальцы сдавливают его горло, Артур уже задыхается, когда вваливаются мои парни.
— Демьян Андреевич, отпустите, задушите еще, — оттягивают меня в сторону. Артур падает на четвереньки, заходится в кашле, отплевывается.
Меня трясет, взмахом руки отправляю охранников.
— Все, я в порядке. Идите.
— Как... беременной? — хрипит Артур.
— Вот так, блядь. И если бы ее не стошнило, ребенок мог погибнуть. Или если бы ты ее изнасиловал...
— Я бы не стал... — бормочет Артур, — не стал бы.
— Ты всегда был слабым. Не мог за себя постоять. Ты помнишь, как мы подружились? Тебя пиздили все время, и я заступился. Нахуй я это делал, Артур, скажи? Вот нахуя? Лучше бы тебя убили тогда.
— И тогда твоя мать нашла бы кого-то другого, кому похуй было на Ангелину, да? Ты это хочешь сказать? Я же любил ее, Демьян. И сейчас люблю. Я бы не стал этого делать, тем более у всех на глазах.
— Лапать у всех на глазах тебе ничего не помешало, — меня накрывает так, что в глазах темнеет. Я ж, блядь, его сейчас убью.
— Анна Александровна меня шантажировала, — сипит Артур. — тем же, чем и ты сейчас. Откуда-то у нее видео с вечеринки оказалось, где я заправляюсь... В общем, она грозилась, что не видать мне Штатов. А это ж моя мечта была, ты знаешь... Где она его взяла, хуй знает.
— Маргарита! — осеняет меня, и я произношу это вслух. — Она вполне могла где-то тебя заснять, пока ты приход ловил. Значит так, за попытку изнасилования я закрыть тебя не могу. Придется пачкать во всей этой грязи Ангелину, а этого нельзя допустить. Она заслужила, чтобы ее имя не трепали по всем помойкам. Будешь сам отдуваться. В общем, у меня из сейфа пропала большая сумма денег. Деньги спрятаны на даче твоих родителей. Везде твои отпечатки и днк. Сядешь сам, оставлю в покое. Будешь трепыхаться, нарисуем тебе другую статью. Пожестче. Чтобы отношение