Владимир Дмитриевич просто забегал по кабинету. Потом сказал, что он хочет немедленно разобраться в этом деле и домой не пойдёт, пока не допросит хоть одного из шалопаев.
– Веди того, что покрепче в допросную, – приказал следователь практиканту. И пояснил, что с рыдающим и трясущимся Гариком, очевидно, придётся сначала разбираться врачам. И разрешил посмотреть нам допрос по монитору. Ну, а я тайком сделал запись. Правда, только звук. Он достал телефон, и все с интересом стали слушать.
– Назовите вашу фамилию, имя, отчество, – произнёс Владимир Дмитриевич.
Тот назвал все свои данные. Оказалось, что ему восемнадцать лет, он не работает и не учится, живёт с родителями.
– Давайте начнём с конца. Что заставило вас явиться с повинной в полицию?
– Я всё расскажу. И всё подпишу, – зазвучал дрожащий голос парня. И стало понятно, что он до смерти напуган и держится из последних сил.
– Мы втроём сидели в парке, пили пиво. Там почти никого не было. Ещё люди на скамейках сидели. Далеко. Потом смотрю, а вокруг нас туман какой-то. И к нам мужик подошёл. Плюгавенький такой, невысокий. И говорит, мол, вы, дебилы, пивко потягиваете, а из-за вас женщина помирает. Я удивился, откуда он про это знает. А Гарик говорит ему:
– Иди, куда шёл. А то сейчас по кумполу настучим.
– Ну, попробуйте, – спокойно так говорит мужик. Вроде, и не боится, что нас трое. Я хотел отвесить леща, а руку не могу поднять и к скамейке как будто прилип. Смотрю, Андрюха тоже глаза вылупил и рот раскрывает, как рыба.
– Что? Не получается? А стариков больных и слабых бить получалось? Что же это вы удумали? Вместо того, чтобы работать, силу свою с пользой применять, последние деньги у людей отнимаете.
– Да я тебя щас на куски порву! – крикнул Гарик и дёрнулся. Но у него тоже не получилось встать.
– Значит, так! Вы найдёте вещи, что отобрали, деньги, и пойдёте в полицию. Там всё расскажете, во всём сознаетесь. Иначе ждёт вас наказание страшное. Запомните, псы шелудивые! И ткнул в Гарика пальцем. Смотрим: нет Гарика, а возле скамейки скулит собака. И сказал, что нас тоже в собак превратит, если тут же не пойдём в полицию. Андрюха заплакал и сказал, что деньги-то мы потратили. Как же быть? А мужика уже нет. И тумана нет. И двигаться можем. Ну мы и пошли сдаваться. А другие вещи мы не смогли достать. Спешили.
Запись закончилась. Все сидели молча.
– И что это было? Их кто-то загипнотизировал? – спросила Лена.
– А может, они не только пиво пили? И грибочки ели? – предположила Ольга.
– Разберутся! Не такие в полиции все тупые, как их иногда в фильмах показывают. Накажут по закону. Главное: негодяи не будут больше грабить. – подытожил папа Саша.
За ужином почти не разговаривали, видимо, каждый пытался найти объяснение услышанному. Потом, чтобы развеять это мрачное настроение, Ольга предложила посмотреть какой-нибудь фильм. Нашли кассету с записью старой комедии и включили видеомагнитофон.
Утром позавтракали. Саша уехал по делам. А Лена с Ольгой наготовили еды «про запас». Чтобы Лене оставалось только подогреть. Позже Ольга с Сашей уехали к друзьям. Сказали, что, скорее всего, посиделки затянутся допоздна, поэтому переночуют в сашиной квартире.
– Не переживайте, мы с Леночкой отлично проживём здесь без вас, – сказала Софья Васильевна.
– Правда, мама, не волнуйся! Что я маленькая? У нас всё по расписанию: еда, лекарства, сон. Отдыхайте!
Бабушка была в прекрасном настроении. Утром ей пришло письмо от старой подруги Галины. Они по старинке обменивались бумажными письмами. И Лена не раз видела, как бабушка перечитывает не только свежие, но и ранее полученные.
– Что нового у бабы Гали? – поинтересовалась Лена.
– Да всё по-старому. Благодарит за подарки к Новому году, зовёт в гости. Она в каждом письме зовёт.
– Это хорошо. Выздоравливай и летом поедем к ней.
– Куда уж мне! Тут бы на ноги разрешили встать. Устала я лежать. Помоги мне хоть на бок повернуться.
– Бабушка, а почему баба Галя одна живёт, – спросила Лена, подкладывая подушки. – Где её дети?
– Так нет у неё никого.
– Ты раньше не говорила об этом.
– А ты и не спрашивала, – усмехнулась бабушка. – Раньше тебе это было неинтересно.
– А сейчас мне всё-всё интересно. Кстати, ты в прошлый раз мне о маме не рассказала.
– Твой дед очень хотел детей. Но врачи ещё в первые годы нашей с ним жизни сказали: бесплодная. Ну, я погоревала, да и успокоилась. Буду, мол, чужих нянчить, если Бог своих не даёт. Я ведь поначалу работала в детском саду. А Мирон в стройуправлении. Вот жили-жили… Приходит он однажды с работы и говорит: вербуют народ на Север. Большое строительство: и завод огромный, и новый город. Немного поживём в общежитии, а там и свою квартиру дадут. И ты, мол, без работы не останешься. Город-то молодёжный, значит, ребятишек много будет. Поедем?
Вот так мы здесь и оказались. Место это нам сразу понравилось. Вокруг леса хвойные, невдалеке озеро есть. Мы туда часто на выходные с друзьями выезжали. С ночёвкой в палатках, с костром, с песнями под гитару. А воздух какой среди сосен и можжевельников! Вкусный и целебный. Хоть ложкой ешь.
Мирон на стройке работал, а я в детсаду, потом в библиотеку перешла. Квартиру нам дали. Не эту, конечно. Однокомнатную. Помню, какая я счастливая была. А эту мы уже в девяностые с доплатой выменяли.
– Подожди, бабушка! А откуда же мама взялась? Удочерили?
Бабушка загадочно улыбнулась:
– Пошла я однажды к терапевту. Говорю: тянет в боку, возможно, аппендицит. А она такая, знаешь, сидит, что-то пишет. И через плечо мне: «Идите к гинекологу».
– Была я на осмотре. Ещё год не прошёл.
Полистала она мою медицинскую карточку и опять:
– Уже больше полугода прошло. Идите.
Я разозлилась, но делать нечего. Тогда всех женщин так принимали: «Ухо болит? Идите сначала к гинекологу».
Представляешь, какие очереди были всегда у этого кабинета? Но мне повезло: впереди меня всего шесть женщин, и врач принимала, как автомат – пять минут и следующий.
Захожу, объясняю. Она руками замахала: «Быстро раздевайтесь! Сколько ещё за вами в очереди?»
– Да я не считала, – отвечаю, а сама как солдат по тревоге, одежду с себя скидываю.
Она карту полистала и начала осмотр.
– У вас бесплодие? – спрашивает.
– Да, ещё в молодости так сказали.
Она как будто удивилась:
– Лежите! – и выскочила из кабинета. Приводит другую докторшу. Та тоже пощупала живот. Они переглянулись, а я встревожилась.
– У меня опухоль? Говорите прямо. Вешаться не пойду.