– Хватай! – скомандовала она Диане, и та бухнулась коленями на пол около сердито зажужжавшей, заплясавшей на месте шкатулки. Откинув крышку, сестра сунула внутрь руку… по локоть, а потом и по плечо. Рука точно провалилась в прорубь посреди каменного пола, и, судя по всему, это был не предел.
– Скуда! – прошипела Диана. – Не достать!
Тогда, сделав вид, что сплюнула под ноги, Дуся схватила шкатулку, перевернула кверху дном и принялась трясти, как если бы сбивала сливки.
– Вы чего это? – только и успел пробормотать ошеломленный Илай. Он откатился в сторону, чтоб не затоптали, и теперь наблюдал разворачивающуюся сцену под любопытным углом. – Что вы…
Внутри шкатулки что-то загрохотало, словно там перекатывалась из угла в угол дубовая бочка. Послышалось громкое кряхтение. Диана вновь сунула руку в шкатулку, только теперь снизу вверх, и тут же завопила:
– Держу!
Шкатулка пыталась вырваться из хватки двух упорных девиц, но не тут-то было, и вскоре наружу показался вертлявый хвост с ишачьей кисточкой на конце, кривые короткие ножки, совершенно голый сморщенный зад и кургузое, непропорциональное тельце. Последней выскочила, чуть застряв, голова, формой похожая на чугунок, вся утыканная мелкими острыми рожками, с желтыми шальными глазищами и зубастой пастью. Пасть эта не закрывалась ни на миг: нелюдь орал, фырчал, пыхтел и плевался во все стороны, пытаясь вывернуться и цапнуть Диану.
– Р-руки пр-р-рочь от Какатора Мудрейшего! Всех на дыбу! Содр-р-рать кожу! Обезглавить! Сгною-у-у-у!
– Все эти годы, – перекрикивала его Диана, – городничий беспрекословно слушался беса, запертого в шкатулке, вместо того чтобы посадить в Букаве достойного судью, который чтил бы закон Паустаклавы!
Скованный по рукам и ногам, Илай вывернул шею, чтобы посмотреть на реакцию штабс-капитана. Тот хоть и не переменился в лице, но торопливо осенил себя знаком серафимовых крыльев.
И тут бес, назвавшийся Какатором, все-таки изловчился и полоснул сестру когтистой лапой по предплечью, разодрав рукав алого мундира. Брызнула кровь, пальцы Малахита разжались. Илай охнул, как от своей боли, почти почувствовав ее, острую и горячую. Слуга демона перекувыркнулся в воздухе и принялся метаться от стены к стене, словно грязно-зеленый каучуковый мяч.
– Держать оборону! – гаркнул штабс-капитан. – Не выпускать!
Конвойные, опомнившись, бросились охранять окна, чтобы бес не выскочил, а пехота осталась в дверях. Рогатый все набирал скорость.
Диана, тихо выругавшись, перестала зажимать рану и решительно сдернула с носа окуляры. Прищурилась. В следующий миг она вскочила на спинку ближайшей деревянной скамьи и понеслась по верхам по одной ей известной траектории, орошая проделанный путь кровью. Затем метнулась вбок и еще два шага пробежала прямо по беленой стене зала. И на лету поймала летящий к ней снаряд – свернувшегося пушечным ядром беса Какатора.
– Выкуси, отродье! – рявкнула она, с треском впечатав его башку в каменный пол.
– Кандалы, быстро! Заковать нечистого, – скомандовал штабс-капитан.
– С-с-сама выкус-с-си, – просипел бес и взорвался вонючим облаком с характерным звуком срамных ветров.
Подбежавшие было военные тут же закашлялись с непривычки. Диана лишь брезгливо отряхнула руки и выпрямилась.
– Убег? – сочувственно спросила Дуся.
– Вернулся к хозяину, – поправила сестра. – Скорее всего, высшему демону.
– Хвала святым наставникам! – вдруг подал голос городничий, на четвереньках выбираясь из-под кафедры. Парик он где-то потерял в пылу заварушки, и теперь его родные волосы торчали во все стороны, придавая ему слегка безумный вид. Родинка под глазом дергалась. – С меня спало наваждение, и разум мой прояснился!
Он воздел руки к потолку, явно собираясь сказать что-то еще, но штабс-капитан прервал его:
– Это еще нужно выяснить, Ваше Превосходительство. Но разбираться будем уже не мы, – и мотнул подбородком. Вымуштрованные вояки быстро скрутили городничего, а заодно земского исправника и посеревшего лицом писаря.
Когда их выводили под конвоем прочь из разгромленного зала, Илай крикнул вслед:
– А я?! Освободите меня!!!
Но на него, лежащего бревном, никто не обратил внимания.
– Не блажи, – поморщилась Дуся и присела рядом, обтянув юбкой с передничком колени. В ее ладони очутился ключ. – Сейчас…
– Погоди, – остановила ее Диана. Она успела обмотать руку где-то раздобытым белым платком и теперь хищно склонилась над братом. – Я давно мечтала об этом…
Илай инстинктивно попытался отползти.
– Что ты заду… А-А-А-А-А! ЗА ЧТО?!
– Наконец-то! – довольно выдохнула Малахит, держа в двух пальцах выдернутый из губы Илая драгоценный волос. – Теперь хоть смотреть можно без содрогания.
Янтаря наконец расковали и подняли на ноги. На глаза отчего-то навернулась обидная влага.
– Будет тебе наука, – возвестила сестра.
– Зато цел остался, – вторила ей голем.
«Цел, да не цел», – пробурчал про себя Илай, но ни вслух, ни неслышным голосом ничего такого не сказал.
Как-никак, а жизнь ему сегодня спасли.
* * *
Антон Михайлович Серов, тот самый штабс-капитан, что пришел на помощь геммам, оказался человеком на редкость спокойным и здравомыслящим. Хоть городничего и земского исправника как зачинщиков бесовского беззакония посадили в камеры – непременно разные и подальше друг от друга, чтобы еще чего не задумали, но ни писаря, ни конвойных меры пока не коснулись. Рассуждал Антон Михайлович так: «Оне люди подневольные, тем и живут, что приказы выполняют». Для дальнейших разбирательств вызвали губернатора волости, а до его прибытия штабс-капитан занял управу благочиния, «чтобы народец не разбежался». Такой исход устраивал всех, кроме, разумеется, Касьяна Степановича и Говрана Бодюлевича.
Предупредив о вызове на беседу с губернатором, немолодой Серов галантно поклонился, щелкнул каблуками и поцеловал дамам руки.
– Счастлив видеть в рядах императорской гвардии столь решительных барышень, – серьезно сказал он Диане. – Уверен, вас ждет блестящая карьера.
Сестра довольно порозовела щеками.
– Мы оба там служим, – зачем-то подал голос Илай.
Лучше бы он этого не делал, потому что Серов обернулся и смерил его суровым взглядом:
– А вам, юноша, я настоятельно рекомендую избегать питейных заведений. Иначе рискуете замарать не только мундир, но и честь. – Диана из-за его плеча показала брату язык и скосила глаза к носу. – Будь моя воля, я бы все же обязал вас выплатить штраф согласно нарушению. Но такое решение принимать не мне.
Янтарь сконфузился. Неужели все-таки придется одалживаться? Вот стыдоба.
Пока суть да дело, в замок Дубравиных вернулись только за полночь. Феофан Платонович в силу преклонного возраста спать ложился рано, да и не знал он об этих приключениях – его занимали куда более высокие материи.
А потому пирушку в честь освобождения Илая решили