Девочка подняла голову – прямо над ней возвышалось чудовище в черном облачении. В ушах звенело, в ноздри бил приторный, удушливый запах мертвой плоти, тело сковал ужас, казалось, оно ей больше не принадлежит, Маруся совсем не чувствовала ног. Она закричала, закрыв лицо руками.
Ведьма положила свою огромную черную руку на Марусину голову, и из горла ее полился жуткий монотонный звук, похожий на вой. Это была ведьмина песня. Все вокруг потемнело, заволокло черным, едким дымом, Маруся начала задыхаться и кашлять. Грудь сдавило, казалось, больше она не сможет вздохнуть ни разу. А ведьма все пела, исторгая из себя звуки, режущие слух.
Внезапно Маруся приоткрыла глаза и заметила, как дверь подполья открылась, и оттуда высунулись две лохматые детские головки.
– Мама, мама, не мучай ее, не убивай, – взмолилась одна из девочек, – Она обещала поиграть с нами, мама! Отдай ее нам!
Ведьма даже не взглянула в их сторону.
– Не отдам! Убью! – прокричала она, глядя на трясущуюся от страха Марусю.
Тогда одна из девочек выпрыгнула из подполья и в считанные секунды оказалась возле матери. Забравшись, словно паук на тонких лапках, вверх по черному подолу ведьмы, она зарычала и вцепилась острыми клыками в ее руку, лежащую на голове Маруси.
Ведьма завыла, отдернула руку от Марусиной головы и изо всех сил ударила дочку. Но та сжимала зубы мертвой хваткой да к тому же рычала на мать, как тощая, бешеная собачонка.
Маруся, почувствовав, что ей стало легче дышать, опустилась на колени и подползла к открытой крышке подполья. Она хотела спуститься вниз за оберегом, но вдруг увидела, что из темноты к ней тянутся две тощие руки.
На маленькой ладошке лежал черный камень, по форме напоминающий сердце. Маруся не могла поверить своим глазам. Это было сердце ведьмы, которое она так долго искала, маленькая вампирша сама добровольно принесла Марусе камень, способный погубить ее мать…
Ведьма, увидев камень, взревела, в комнате вновь поднялся ветер, стены затрещали, стулья и прочая мебель поднялись в воздух.
– Ты ведь отдашь мне взамен свои сухарики? – спросила девочка, пытаясь перекричать шум, царивший в комнате.
– Конечно, отдам! Много-много сухариков принесу тебе! – Маруся быстро схватила камень из руки девочки и сунула его за пазуху.
Но ведьма тут же схватила ее за шиворот, и в следующий момент Маруся уже лежала на другом конце комнаты, кашляя от сильного удара. С трудом подняв голову, она увидела, что одна из девочек неподвижно лежит на полу, а вторая вылезла из подполья и, оскалив острые зубы, набросилась на мать.
– Да что же вы делаете, чертовки? – завопила ведьма.
Маруся встала на колени, пытаясь отдышаться, дрожащими руками она нащупала в кармане коробок спичек, открыла его и обнаружила всего две спички на дне коробка. Она подожгла одну, но сильный порыв ветра тут же потушил слабенький огонек. Маруся зажмурилась и, затаив дыхание, подожгла вторую спичку. Это был последний шанс…
Огонек вспыхнул, и Маруся аккуратно поднесла горящую спичку к мягкому ворсу ковра. Уже через несколько мгновений весь ковер пылал ярким пламенем. Ведьма завыла, поднялась в воздух, но огонь уже жадно лизал своими красно-оранжевыми языками стены и потолок комнаты, бесы на иконах визжали и корчились от огня. Маруся почувствовала небывалый восторг. Поднявшись на ноги, она закричала:
– Пусть все твое зло горит вместе с твоим сердцем!
Она подняла черный камень высоко над головой. Ведьма, увидев в ее руках свое сердце, завопила так, что в окнах полопались стекла, а Марусю сбила с ног волна ее жуткого, душераздирающего крика. Но камень уже полетел в огонь.
Сердце ведьмы вспыхнуло ярко-алым пламенем, огонь поднялся к самому потолку, яростно разбрызгивая горячие искры во все стороны. Черный дым заполнил все вокруг, и Маруся, прижав к лицу подол платья, поползла к выходу, пытаясь в клубах черного дыма определить, в какой стороне находится дверь.
Ей не хватало воздуха, она чувствовала, как погружается в этот беспросветный дым, заполнивший все вокруг, захлебывается и тонет в нем. Жар от пылающего огня обжигал ее до боли, пламя искрилось яркими вспышками, пыталось подобраться к ней. Взгляд девочки помутился, и она рухнула на пол, погрузившись в тяжелое беспамятство.
Маруся уже не почувствовала, как в кромешной тьме чьи-то руки подняли ее и поволокли к выходу…
***
– Маруся, Маруся, доченька, проснись, – голос отца звучал совсем рядом.
Маруся застонала во сне, а потом с трудом открыла глаза.
– Батя? – прошептала она одними губами.
Голова сильно болела, на теле, кажется, не было живого места. Что с ней случилось? Где она? Почему так сильно болит голова?
А потом память вернулась к Марусе. Она открыла глаза и осмотрелась. Рядом с ней, на краю постели, сидел взволнованный отец, матушка с испуганным видом стояла рядом, держа на руках радостно улыбающуюся Аленку. Маруся криво улыбнулась сестренке и еще раз удивленно оглядела незнакомую, очень уютную и светлую комнату.
– Как же я рада, что вы все рядом со мной! – прошептала Маруся, – вот только не пойму, где я?
– Ты у Катерины Ивановны. Подумать только, Маруська, сколько страху ты пережила! Учительница рассказала нам все, что с вами приключилось. Мы с матушкой до сих пор не можем в это поверить! – ответил отец.
– Доченька моя, доченька! – всхлипнула матушка, уткнувшись мокрым от слез лицом в плечо маленькой Аленки.
Вид у отца было встревоженный, он смотрел на Марусю виноватыми глазами.
– Значит, с Катериной Ивановной тоже все в порядке? Слава Богу! – облегченно вздохнула Маруся.
– Прости меня, доченька! Прости, милая! – воскликнул отец, – Ты ведь много раз пыталась все рассказать, но я тебя не слушал. Но теперь-то я знаю, что к чему. Пока ты спала, Катерина Ивановна объяснила нам кое-что про ведьм. Оказывается, я находился под чарами этой проклятой попадьи, чтоб ей пусто было!
Отец помолчал, а потом схватился за голову.
– Нет, ну надо же! Почтенная женщина! Попадья! Тьфу! Разве же можно так притворяться и обманывать людей?
Отец в сердцах стукнул кулаком по столу, но тут же устыдился своей несдержанности и опустил голову.
– Прости меня, дочь! —сказал он.
– Я не сержусь на тебя, папа, – тихо проговорила Маруся, – Я рада, что все это закончилось. Мне было очень страшно… Если бы не бабушка Фая, меня бы и в живых-то, может, уж больше бы не было!
Отец склонился к ней и крепко обнял девочку. Маруся встретилась взглядом с матушкой и спросила:
– Расскажите мне скорее, что стало с ведьмой? Мне удалось одолеть