— Как? — смеюсь. — А я думала, это ваш подарок мне.
— Мой подарок — эти разъяснения, — он тоже смеётся. — Вперёд, Викторьенн. Научитесь — будете дарить кому захотите какие захотите подарки.
И это было совершенно справедливо, поэтому я приступила.
Увы, что-то приличное вышло только с седьмого, что ли, раза, или даже с девятого. Потому что с металлом сложнее, потому что я неумеха и пальцы у меня пока ещё недостаточно чувствительные.
— Это ж как маяк в ночи, — усмехался граф. — Все окрестные маги ощутят и сбегутся поглядеть — что вы такого на себе наворотили.
— Ы-ы-ы, — ныла я. — Не получается.
— Получается, но — недостаточно точно. Практика всех спасёт.
И поскольку дома мне говорили ровно так же, я ныла, но совершала попытку за попыткой. Граф с неизменной усмешкой вытаскивал ошмётья моей силы из бедной броши, но — в конце концов остался удовлетворён и он.
— Вот, с этим уже можно и к людям выходить, — бурчал, держа в руках и разглядывая, как свет из окна проходил сквозь лепестки розового кварца. — А то ж подумают, что я все умения растерял на старости лет, и ничему толковому научить не могу.
— Вы всё отлично можете, — радостно улыбнулась я.
И тут-то в дверь и застучали.
— Госпожа Викторьенн, там Шарло каких-то оборванцев привёл! Один хромой, другой косой!
— Не хотите ли взглянуть на оборванцев? — спрашиваю у графа.
— Викторьенн, — он смеётся, — и для какой цели вам оборванцы?
— Шарло обещал магов, — пожимаю плечами. — Он ни слова не сказал про оборванцев, ни про хромых, ни про косых.
— С вами не соскучишься, — качает он головой. — Вернее, ни с вами, ни с вашим Шарло.
Мы спустились вниз, и в большом холле впрямь увидели нашего Шарло, и с ним — двух мужчин возраста неопределённого, но явно немалого. Один опирался на палку, и левая нога у него отсутствовала ниже колена. Глаза второго и впрямь будто смотрели немного в разные стороны, а одно плечо выглядело выше другого. И оба одеты в лохмотья, а вместо обуви у обоих — что-то непроизносимое.
И всё верно, оба маги.
Шарло увидел меня и поклонился, и принялся толкать в бок обоих — кланяйтесь, мол.
— Вот, госпожа Викторьенн, привёл, — сообщил он. — Это Хромуля, — кивнул он на одноногого, а это Заяц.
— Так-так, — делаю шаг им навстречу. — Это, значит, Хромуля, — киваю ему, — это, значит, Заяц, а я, значит, Викторьенн де ла Шуэтт. И господин граф де Ренар. Слушаем вас, господа.
Они переглянулись недоумённо — вроде как, чего надо-то? А потом заговорил хромой.
— Так Шарло сказал, ну, что нужны маги в услужение. Что дадут, где жить, и кормить будут от пуза.
— Верно сказал, я ищу двух магов в услужение, — киваю, — и что же вы умеете?
— Да что надо, то и умеем, — влез второй, — ну там, посторожить, договориться, чтоб не обманули, напугать.
— Чтоб не обманули, я и сама могу, — усмехаюсь. — Насчёт напугать не знаю, но вот меня пугать нельзя ни в коем случае. А насчёт посторожить мы вроде бы тоже решили уже.
Переглядываются с недоумением, потом хромой поворачивается к Шарло.
— А ты чего заливал-то, что нужно?
Но тот, кремень, только молчал да на меня поглядывал. Пришли, мол, так и собеседуйтесь теперь.
— Магической связью пользоваться умеете? — спрашиваю строго.
— Это когда в зеркало смотрят и говорят, будто рядом стоят? — уточняет Хромуля.
— Оно самое, — киваю.
— Как не уметь, — и смотрит на меня так испытующе, с прищуром.
— Покажите. Зеркало есть?
— Откуда ж, — вздыхает косой.
Я верчу головой, потом нахожу собственное зеркало в кармане полосатой юбки, и протягиваю косому. А господин граф достаёт своё и вкладывает хромому в руки. У господина графа зеркало в простой деревянной оправе, строгое и гладкое. А у меня — в красивой серебряной.
— Расходимся в разные углы, и мы посмотрим, что там у вас со связью, — говорю строго.
Граф с хромым отходит на два шага за колонну, а я сопровождаю его товарища в противоположный угол. Он поглядывает то на меня, то на зеркало в своей руке, потом снова в мою сторону… а потом резко толкает меня и убегает к дверям.
То есть, пытается.
Я, конечно, нападение проворонила, но быстро нашлась и на ногах-то удержалась, толкнул меня этот дурак не сильно. И швырнула в него со всей дури что-то…
— Стой! — ещё добавила.
И знаете, он застыл. Вот прямо застыл, в какой-то несусветной позе, человек в такой и захочет, не удержится, а тут — стоит, как миленький.
— Заяц, дурак, дубина, я ж тебе говорил, что госпожа — сильный маг! И насквозь всех видит, и ещё убивать умеет пальцем! — заверещал Шарло.
— Очевидно, твой приятель не поверил, — ответил господин граф. — Стой-ка здесь, — скомандовал он Хромуле, и тот тоже застыл, а сам пошёл к нам. — Викторьенн, этот несчастный жив?
— Я на это очень надеюсь, — выдыхаю.
Живём дальше, всё уже случилось. Мы с господином графом подходим к замершему с двух сторон, и я вижу — жив, дышит, и глазами смотрит, но — не может пошевелиться. Я вытягиваю из судорожно сжатых пальцев зеркало, мне это сильно не сразу, но удаётся.
— Вы оставите его здесь, в назидание прочим? — интересуется господин граф. — Или же в качестве статуи?
— И сколько может простоять… такая статуя? — я делаю вид, что предложение меня заинтересовало.
Шарло как услышал, так прямо рот ладонью прикрыл. И глаза вытаращил.
И сзади донёсся какой-то хриплый звук. Видимо, на второго участника действа всё это тоже произвело впечатление.
— Недолго, — качает головой граф. — Честное слово, Викторьенн, лучше приобретите что-нибудь, более традиционное. А то ж ещё протухнет.
В глазах стоящего уже просто ужас, но он по-прежнему не может сделать ни движения. Я же обхожу его и рассматриваю со всех сторон внимательно. Одежда поношенная, с многочисленными следами починки. Что штаны, что жилетка уже и не скажешь, какого цвета. Рубаха под