— Подождём до бала, а там и расскажем, — улыбнулась я им всем. — Непременно расскажем.
И дальше я говорила о том, каковы параметры новых платьев — по возможности не стесняют движений, юбки длиной до щиколотки, низ подшить полоской ткани, которую можно отпороть и постирать после уличной пыли, ткань должна хорошо чиститься.
— Так магией-то хоть что почистите, — пожала плечами самая младшая барышня, Лизон.
— Это так, но если грязь меньше пристаёт — это ж всем легче, так?
— Заколдуем немного от загрязнений, на полгода хватит, а там посмотрим, — отмахнулся Амедео.
И дальше мы ещё некоторое время рассматривали ткани, прикладывали к ним кружева и ленты, обсуждали варианты отделочных строчек и вышивки… в общем, занимались приятнейшими вещами на свете.
Кстати! А не поможет ли мне Амедео ещё в одном деле?
— Амедео, вы знакомы с городскими ювелирами? — спросила я прямо.
— С некоторыми. Иные дамы заказывают пришивные подвески и чешуйки из золота и серебра, и отделку мелким жемчугом.
— Можете кого-нибудь порекомендовать?
Он не думал ни минуты.
— Могу. Думаю, вам подойдёт господин Клементель, его мастерская расположена на Серебряной улице, возле лавки торговца жемчугом и бусами.
— Спасибо, я загляну к нему, — а предварительно наведу справки у других местных жителей.
Наверное, я бы взялась придумывать что-то ещё, но вошла Жанна, поклонилась почтительно и известила, что ужин готов и подан, и без меня никак не начинают. А за её спиной стояли люди с кухни с подносами — они принесли тот самый ужин для Амедео и его сестёр.
А я поблагодарила их за работу и пошла вниз. Раз домочадцы ждут меня — то пускай уже дождутся.
…Следующим утром бодрая и выспавшаяся я встречала гостей — точнее, не то партнёров, не то конкурентов.
— Скажите, господин Фабиан, какие отношения были у господина Гаспара с этими достойными людьми? Ведь были же, так?
— Конечно, были, — управляющий одобрительно взглянул на меня. — С Брассье они вечно спорили за клиентов, а отец нынешнего Курби и вовсе был серьёзным конкурентом, его люди пару раз поджигали ферму, и ещё он, бывало, распускал слухи, будто господин Гаспар сбывает лежалый товар. Правда, в начале нынешнего года старшего Курби разбил удар, и теперь дело возглавляет сын. Но ведёт его теми же методами.
— Слухи и я распустить могу, — если что, можно будет снова попросить о помощи Шарло.
Пусть только попробуют, да?
— Не сомневаюсь, что можете, — усмехнулся господин Фабиан. — Но мне кажется правильным, если эти господа как можно дольше не будут знать о ваших талантах.
— Но что-то же обо мне рассказывают? И что-то подтолкнуло их искать встречи со мной?
— Ваше участие в поставках для экспедиции его высочества, — пожал плечами господин Фабиан. — Это скрыть невозможно, все, кто касается этого дела, в курсе о том, что вы сменили господина Гаспара.
— И как вы думаете, о чём хотят со мной разговаривать эти господа?
— Наверное, о том, что дальше. А вы сами-то как думаете? Что дальше?
— Живём и работаем. Вскоре новый урожай вовсю, его ж нужно будет продавать. И когда там молодое вино?
— В конце ноября, не раньше. Уже хотите озаботиться продажами?
— А, далеко ещё. Выдыхаем, — со смехом отмахнулась я. — Что они продают?
Господин Фабиан по-быстрому ввёл меня в курс дела о том, что продают. Оказалось — Брассье принадлежит значительная часть рынка продовольствия в городе и окрестностях. Ему принадлежат фермы и стада, земля — нет, он не дворянин, но — у него заключены давние и выгодные договоры аренды с владельцами той земли. Местные дворяне по большей части не горели желанием заниматься экономическими вопросами, им было достаточно некоторой прибыли, какую давала та самая аренда. Я подозревала, что напрямую получать доход выгоднее, но… каждый справляется, как хочет и как может. И Брассье уже два поколения арендовали изрядную часть окрестных земель и контролировали всё, что на них растёт, и всё, что щиплет траву, бегает и мычит или блеет.
Курби же занимались преимущественно перепродажей всего того, что попадало в город через порт. Пряности, редкие продукты, заморские вина, полезные ископаемые — которых не добывали здесь, ткани, посуда, что-то ещё. У них не было своих кораблей, это казалось слишком хлопотным, но многие местные судовладельцы договаривались с ними о продаже груза, как только корабль входил в порт и выполнял все таможенные и прочие формальности. Кто-то, конечно, торговал и сам, как знакомый мне по местному светскому обществу господин Варан, но многие были только рады, что их избавляют от необходимости решать вопросы продажи привезённого груза. Предприятие Курби росло, они хотели закрепиться не только в торговле, но прикупить что-то производящее, в последний месяц активно искали варианты. И видимо, какая-то часть моего имущества показалось привлекательной. Опять же, хорошо работающее предприятие, отчего не купить у не разбирающейся в делах девчонки, да?
И тут нам доложили о приходе гостей.
Первым явился господин Курби — молодой человек в неплохо сидящем тёмно-синем костюме и хорошо уложенном парике.
— Я очень рад знакомству, госпожа де ла Шуэтт, — он изящно поклонился.
На светских мероприятиях я этого человека не встречала, но он, наверное, не принадлежит к дворянскому роду, вот его и не приглашают. Или не слишком хорошо знают, вот и не приглашают. Или наоборот, знают их семью слишком хорошо… Но у людей этого круга должны быть свои подобные встречи, я думаю. Может быть, не так часто, работать же нужно, но куда без социальной жизни? Или же он весь в делах и заботах, и не ходит, даже если зовут. Если предприятие требует постоянного присмотра и внимания, например.
— Я тоже рада знакомству. Прошу вас в кабинет, желаете арро?
— Благодарю, желаю, — заулыбался он.
В кабинете господин Курби не успел усесться на предложенный ему стул — так сразу и впился в меня глазами. Словно ощупал всю — ну да сегодня я в новом полосатом платье, вполне так по моде, только рюшечки ободрали за ненадобностью. Модная блондинка, да? Ресницами ещё похлопать. И просто так, и из-за чашки с арро. И вот уже господин Пьер Курби улыбается, глядит помягче, и вообще — то на меня, то в чашку.
Господин Фабиан смотрел на всё это и тихонечко усмехался.
— Скажите,