Едва успели отзвучать эти слова, как в комнате собрания прозвучал вой сирены.
— Эт-то что?! Нападение?! — подскочили с мест Громобор и Клейт.
Вместе с ними встали с мест и остальные капитаны.
— Спокойствие! — приказал я, и вызвал по комму Шанна. — Шанн!
— Адмирал, разведчики зафиксировали преодоление барьера и границы Тринадцатого сектора эскадрой противника. Пятьдесят фрегатов…
Я отключил связь, оглядывая собравшихся.
— Вот и началось, господа… по кораблям!
* * *
— Глупец…
Тасс Эх`невейон с презрением смотрел на тело светловолосого мужчины у своих ног. Варвар, лишь по попустительству Хаоса смеющий походить на детей Императора. Усыпить его бдительность было трудно, тяжелей было одержать верх в борьбе. И он до сих пор был жив…
Имперец встал на колени, и его ладони легли на голову мужчины, привычно обхватывая.
Так легко сломать ему шею…
Бескровные губы имперца презрительно искривились.
— Нет… ты увидишь, как все, что тебе дорого, будет уничтожено… и повержено в прах.
Теперь пленником станет он. А он, тасс Эх`невейон, развернет чужой корабль, спеша навстречу собратьям.
* * *
Нас было мало. Что такое восемь фрегатов, да две тысячи штурмовиков?!
Кот наплакал… А против нас пятьдесят фрегатов, и на борту каждого до черта штурм-капсул.
И что, сложить лапки?!
Единственным нашим вариантом было наносить по противнику точечные удары, по отделившимся от основной эскадрильи кораблям. Если противник будет столь добр и рассеет свои силы.
Отчасти так и произошло… Как и говорила Королева, излюбленной тактикой имперцев было зачищать пространство за спиной. Методично и скрупулёзно. От эскадрильи веером разошлись фрегаты, каждый из которых направлялся к своей цели. Данные у них были, и вскоре под ударами имперцев пало более дюжины планет. Развитые, освоенные… Некоторые по промышленным показателям не хуже тех, что входили в состав Федерации Содружества Рас (ФСР) или равные родной Земле. Массированные удары стёрли с поверхности города, радиоактивные бомбы уничтожали население… Иногда мы прибывали на пепелища.
И у пиратов, у которых тоже были своеобразные семьи и то место, какое они могли бы назвать домом… от ярости сжимались кулаки, а в глазах зажигалась лютая ненависть.
Единственное, что я не мог понять… Почему со стороны Содружества стояла тишина?
Глухая тишина… Как будто уничтоженные на границе с ним форпосты были ему безразличны.
— Ничего не понимаю… где Первый?! — вопрос, что вырвался у Кима, легко влившегося в команду пиратов (кто бы мог подумать!), волновал и нас.
— За прошедший месяц хоть какая-то реакция должна была быть! — хмуро сказал я. — Месяц да те три недели до всего этого ада! И ничего… Неужто не долетел?
Норн вскинул голову, задавая безмолвный вопрос, и я покачал головой.
— Нет, мне ничего не известно… И уж поверь, я не причастен! Хотя на Содружество у меня и так надежды было мало… Но хоть на них население бы скинуть! Эвакуировать… Врачи, в конце концов… Сам знаешь, у нас с этим нелады.
Как говорится, с паршивого барана хоть шерсти клок… А даже на него рассчитывать не приходится. Губозакаточную машинку пора уже покупать.
— Что, если Содружество и не придёт? — спросил негромко Игорь.
Я косо взглянул на него. Сильно изменился доктор… Высокий мужчина с чёрными волосами, с волевым лицом и холодными голубыми глазами. Чёрный пиратский комбинезон, бластер на поясе, да хищные кольца кнута у бедра справа. Это вызывало глубинное удовлетворение у меня. Не люблю я, когда мужики сопли жуют, да зеленкой детские коленки мажут… Мире нужен сильный отец, пример для подражания.
— И что тогда будет? — тихо спросила Синичка, вцепившись в пояс отца, обнимая.
Рука Игоря ободряюще легла на острое плечико в красном комбинезоне.
— Как дрались, так и будем драться, — бодро и твёрдо сказал я. — Мы имперцев уже неплохо пощипали! Анелэин вон, умудрился два фрегата им попортить, да и мы четыре подбили за это время. И ни одного своего не потеряли.
Небывалое везение… Хотя от двух тысяч штурмовиков осталось уже полторы…
С комма на руке пошел вызов.
— Крейг? — над браслетом комма появилась голограмма головы старого шатт'лакца-капитана.
— Доброго тебе времени, Четвёртый!
— И тебе того же. Выглядишь потрёпанно, — заметил я.
— А есть с чего… С полсотни своих сегодня потерял, — вздохнул он. — Придётся на базу смотаться, молодняк за штурвал сажать! Колонию нашу с Биоррака, уже сто лет как на Эйэлле построенную, имперцы выжгли.
— Сочувствую, — мрачно сказал я.
— А! Не то говоришь, Адмирал! Тактику менять пора, Четвёртый! Иначе все подохнем! Тем более, Содружество не придёт.
— С чего взял? — насторожился я.
— С того! Корвет офицерский видал! Тот самый… Вот как твоего амата да его дружка неделю назад на собрании! С имперцами колонию жгла!
— Врёшь! — подорвался Ким.
— Цыц, подранок! — взорвался старик. — Рот не затыкай! Видел!! Видел, говорю!
— Значит, Первый не улетел в Содружество… — проговорил я. — Ладно, Крейг. Спасибо за весть. Встречаемся через три дня на базе.
— Давай, Адмирал… думай!
Связь прервалась. Мы мрачно переглянулись.
— Он не мог, — твердо сказал Второй.
— А я в это и не поверю, — хмыкнул я. — Но и Крейгу верю. Друг твой не в Содружестве… а ведь мне разведчики докладывали, что проводили его аккурат до границы.
— Тогда? — спросил Норн.
— А тогда значит одно… Корабль развернулся и полетел обратно после того, как связался с Содружеством. Он сам… Или чужие руки развернули?
От последних слов всем стало не по себе.
— Ты думаешь… Что имперец…
— Или это Первый… Или там наш дорогой пленник… Ты что предпочтёшь?
Норн не ответил.
Вот только я в то, что Первый по своему почину полетел обратно, закусив удила, и стал бить по мирным пиратским планетам, не верил ни одной секунды.
Твою же мать!
Вскоре приметный корвет стали замечать, то тут, то там… И нам стало предельно ясно, что это не Всеволод. Это сильно тревожило Кима и Норна, и мы неделю только и говорили, что об этом, попутно пытаясь придумать, как переломить ситуацию с имперцами себе на пользу.
И совершенно упустили из виду одну маленькую проблему… по имени Мирослава.
* * *
После очередной стычки с имперцами, когда нам удалось серьёзно повредить корабль противника и исчезнуть раньше, чем ему на подмогу явилось подкрепление в виде двух фрегатов, мы обнаружили одно досадное обстоятельство.
К нам прицепили «подарочек».
— Вот же гады, — сказал я, оценивая расположение «подарка».
— К