— Умерщвление железом, — любезно отозвалась Белоснежка. — Это был кинжал.
— Стилет, — с упрёком поправил её король. — Как можно их перепутать, моя дорогая? Стилет — оружие колющее, ширина клинка не толще иглы, а кинжал — оружие с обоюдоострым лезвием, режущее. Нет, колоть кинжалом, конечно, тоже можно…
Белоснежка сдвинула тонкие чёрные брови и упрямо возразила:
— Я уверена, что это был кинжал. Просто клинок у него был слишком узок.
— А я настаиваю, что вы ошибаетесь, — король откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. — Герцог, не могли бы вы продемонстрировать нам оружие, коим была умерщвлена ваша супруга?
— Это важно?
— Безусловно, милейший. Я бы даже сказал: принципиально!
Гильом загородил чёрного короля конём и задумался.
— Ферзь, — мягко заметила королева. — Через три хода белые могут съесть чёрного ферзя.
Герцог вполголоса приказал служке принести орудие убийства. Король погладил бородку.
— Это если слон не будет шевелиться.
Белоснежка вскинула брови:
— На каждого ферзя найдётся свой конь…
— Ваше величество, — запротестовала Сессиль с нежной улыбкой, — на судах не положено судьям разговаривать с подсудимыми…
Гильом рассеянно пожал плечами:
— Странное правило, вы не находите? Как можно судить человека, если ты не можешь с ним пообщаться?
— Можно задавать вопросы по расследуемому делу…
Король сложил пальцы домиком, внимательно посмотрел на невесту, и та неожиданно для себя смутилась впервые в жизни. Выждав паузу, Гильом скучающим голосом заметил:
— Герцог, соблаговолите указать, как из данной позиции съесть чёрную королеву, используя коня против слона.
— Я не силён в шахматах, Ваше величество, — процедил Ариндвальд.
— А вы, моя дорогая? — король обернулся к мадам фон Бувэ.
Та улыбнулась, изогнулась ланью, склонившись над доской так, что Гильому открылся вид на её грудь, впрочем, вполне соблазнительно-целомудренный, и тонкую, высокую шею с завитком золотистых волос.
— Я бы пошла ладьёй…
— Здесь пешка.
— Ничего страшного. Пешка съест ладью, но, в свою очередь, будет съедена белым ферзём и… шах, Ваше величество!
Король подвинул коня, защитив короля. Сессиль нанесла новый удар. Гильом переставил чёрного ферзя:
— Белому королю мат, моя дорогая. Партия завершена.
— Но к чему это было? — хмуро уточнил герцог.
— Как вы думаете, может ли человек, способный в три хода поставить из этой позиции мат мне, забыть захватить с собой собственный стилет из трупа только что убитой им жертвы?
Сессиль и Ариндвальд переглянулись. Женщина снова улыбнулась:
— В спокойном состоянии мы много чего можем не забывать, но — паника. Страх разоблачения. Естественное потрясение, испытанное убийцей, увидевшей жертву…
— Согласен. Логично. Давайте вообразим комнату, озарённую светом луны, ведь свеча уже погасла. На пышной постели в ожидании любовника спит красавица-герцогиня. Дверь бесшумно открывается, и в комнату на цыпочках ступает преступница, скрывая лицо полой плаща…
— Зачем? — перебила мужа Белоснежка, слушавшая его с любопытством. — Зачем скрывать лицо, если в комнате, кроме спящей, никого нет? А если бы кто-то был, то вряд ли преступление состоялось бы. Не будет же она убивать жертву при посторонних? Тогда преступница могла бы просто спросить, который час, например. Если же в комнату войдёт человек, скрывающий лицо, то это вызовет неизбежные подозрения…
Гильом постучал подушечками пальцев друг о дружку и кивнул:
— Поправка принята. Итак, в комнату на цыпочках… Цыпочки оставляем, Ваше величество?
— Оставляем, Ваше величество. Всегда можно сказать, что не хотела потревожить Его величество. А разбудить жертву не хочется.
— … входит преступница, не скрывающая своего лица. Убедившись, что жертва спит, она вытаскивает фамильный стилет, который потом сможет опознать любой эрталиец, даже ребёнок, и втыкает его в жертву…
— Кинжал, — поправила Белоснежка.
— Кстати, Ваше величество, куда вы его воткнули-то?
Белоснежка задумалась.
— Ну, если так поразмышлять… Я бы перерезала шею. С учётом того, что я женщина, и рука у меня довольно слабая. Опять же, у меня ведь особо не было практики. Если бы мне нужно было бы убить, а не ранить…
— Герцог, а госпожа Люсиль в какое место получила удар? — равнодушно уточнил король.
— В сердце, — ледяным тоном сообщил Аринвальд.
Вошёл служка и внёс кинжал, завёрнутый в шёлковый носовой платок. Почтительно положил перед королём.
— М-да, — взгрустнул Гильом. — Нестыковка получается, Ваше величество. Вы убили герцогиню Люсиль точным ударом в сердце. И, кстати, стилет для такого удара вполне подходит. А это всё же, стилет. Вот тут, обратите внимание…
Он снял конвертик с колен, положил на кресло. Подошёл к подсудимой с оружием в руках. Их тотчас разделила стража.
— В чём дело? — Гильом удивлённо обернулся к герцогу.
— Ваше величество, — напряжённым голосом велел Ариндвальд, — вернитесь, пожалуйста, на своё место.
Гильом пожал плечами, вернулся, сел, положил ребёнка на колени и забросил ноги на стол. Шахматные фигурки посыпались на пол.
* * *
Горизонт почернел, земля задрожала от топота копыт. Марион усмехнулся, тряхнул головой, прогоняя из неё нежные мысли о жене и детях, и обернулся к войску:
— Ну что, — сказал устало и добродушно, — готовы?
Воины настороженно молчали.
— Я вёл вас в бой не единожды. Мы с вами взяли четырнадцать крепостей и пять городов. Неплохо, да? Каждый раз перед боем я говорил вам: мы победим. И мы побеждали. Раз за разом. Я когда-нибудь солгал вам?
Он замолчал, и воины недружно, вразнобой ответили:
— Нет.
— Никогда…
— Ни разу…
И в этом роде. Марион слушал их, смотрел на них. Он знал этих людей, помнил если не имена, то лица. Знал их слабые и сильные стороны. Делил хлеб и вино, ужас и боль. И дурную злость торжества. Принц выдохнул.
— Я не лжец. Вы знаете это. И сейчас я вам лгать не буду. Нам не победить. Если только ангелы не явятся с небес, или Пречистая Дева… ну, вы знаете.
Он усмехнулся. Лица посуровели, в глазах некоторых появился страх.
— И всё же сейчас я прошу вас: бейтесь. Не за этот город. Не за этих людей, греющих задницы за высокими стенами. Не за ублюдков, заперших перед нами двери. За Эрталию. За Родопсию. Разрушив Старый город, кочевники пойдут на запад и на север. Кто-то теснит варварские племена с востока. Позади нечто ужасное. Их единственный шанс выжить — захватить наши земли. Забрать ваших