— Зачем? — удивилась я. — Не настолько я плохо…
Но тут…
Из боков коня выросли огромные чёрные крылья, конь взмахнул ими и чуть заржал. Дрэз подала мне Гарма, возбуждённого до крайности и рычащего.
— Откуда у вас крылатый конь?
— Подарок дядюшки, — рассмеялся Марион. — Не бойся, он довольно послушен. Зато никто тебя не догонит и следов не найдёт. Когда он перестанет быть тебе необходим, просто отпусти — Арабель найдёт дорогу домой.
И конь поскакал.
— Ты видишь его крылья? — крикнула Дрэз, но её слова унесло порывом ветра.
Гарм заскулил, перебирая лапками. Я вытащила и кармана Лягуха, спрятала его в ладонях, согревая. Конь скачет по воздуху. Лягушка превращается в мужчину. В замке спит Спящая красавица, а с востока идёт Великое Ничто. Я сплю? Пёсик оглянулся на меня и жалобно тяфкнул.
— Что с тобой, Гарм? — тихо прошептала я. — Тебя обижали?
Туча сошла с месяца, и я на несколько секунд увидела сверкающий металл залитых лунным светом шпилей впереди. А потом передо мною оказалась голая мужская спина. Я чуть вскрикнула. Арман оглянулся:
— Не могли бы вы… если вас не затруднит, пересесть на круп?
Чувствуя, как обмираю от страха — внизу пробегала бездна — я кое-как выполнила его просьбу, маркиз пересел в седло, я схватилась за его грудь, прижалась щекой к горячей спине, стараясь не думать о том, что на нём совсем ничего нет. А потом сообразила, что зима ведь, и набросила на плечи мужчины края своего тёплого плаща.
Из-за широкой спины мне не было видно, как приближается за́мок, а потому когда копыта коня цокнули о камень, я вздрогнула и вцепилась в Армана крепче.
— Элис, отпустите меня, пожалуйста, — прошептал он. — Я слезу и подам вам руку.
Я разжала пальцы. Маркиз спрыгнул, подал мне руку. Я коснулась его пальцев и отдёрнула кисть. Отвернулась, чувствуя в щеках жар.
— Там в сумке есть мужская одежда…
— Извините, — пробормотал он.
Я упорно разглядывала стену, пока он одевался.
Арабель приземлился прямо на широкий каменный балкон, огибающий парадный зал, судя по высоким окнам. Камень был затянут плетями пожухлого шиповника. Гарм спрыгнул с седла и громко залаял. Конь попятился.
— Я готов, прошу вашу руку, — предложение Армана прозвучало очень вовремя.
Он помог мне спуститься. Я пошатнулась: видимо, сказались пережитые потрясения. Маркиз обнял меня за плечи, придерживая.
— Скоро рассветёт, — прошептал он.
Я оглянулась на восток, но там было темно.
— Откуда вы знаете?
— Лягушки всегда чувствуют такие вещи.
— Но вы же не…
Меня перебил Гарм, схватил за подол и, рыча, потянул прямо в окно. А затем отпустил, перемахнул подоконник и громко залаял уже изнутри. Мы с маркизом прошли через дверь, разглядывая высокий, просторный зал, очень тёмный: серебряные потоки лунного света вычерчивали его трапециями.
Гарм уверенно бросился в какой-то коридор, и мы с Арманом последовал за ним, не зная, куда идти. Надо признаться, в костюме Мариона маркиз выглядел очень симпатично. Светловолосым вообще идёт тёмная одежда. Он шёл рядом такой большой и сильный, что я невольно взяла его за руку — мне было жутко. В замке стояла какая-то тягучая, густая тишина, она глотала эхо наших шагов, словно голодная жаба мотыльков. Маркиз сжал мою руку.
— Когда я была маленькой, — заговорила я, чтобы хоть что-то сказать, разбить это зловещее молчание, — я всегда хотела оказаться в сказке. Играла и в Золушку, и в Белоснежку, и Красную Шапочку. И вот я попала.
— И как вам?
Он повернул ко мне лицо и улыбнулся. Это была хорошая, тёплая улыбка.
— Честно? Не очень. Во всех этих историях хорошо, когда ты — главный герой. А если ты помощник главного героя, то легко можешь погибнуть.
— И как вы думаете, вы главный герой этой сказки?
Ну надо же! Даже в темноте видно, что его глаза улыбаются!
— Я? Нет, главный герой — вы. Как думаете, Спящую Красавицу охраняет какой-нибудь дракон? Потому что если охраняет, так ведь надо было оружие взять…
Из какого-то тёмного проёма выскочил Гарм и залаял. Видимо, пёсик чуял живого человека. Мы свернули туда и оказались на тёмной узкой лестнице. На подоконниках рос всё тот же шиповник, безжалостно пустивший корни в сгнившее дерево. Гарм помчался впереди.
— Я уже был в этом замке, — задумчиво заметил Арман. — Но никогда — здесь. Странно думать, что это было тридцать лет назад. Мои земли давно отдали другим людям. Меня это не страшит — я ведь сын простого мельника. Уж на жизнь себе как-нибудь да заработаю. Но… так дико думать, что все, кого я знал, либо старики, либо умерли…
Бедняга! Я сжала его сочувственно пальцы.
Гарм ждал нас наверху. Он переступал лапками от нетерпения и поскуливал.
— Ваш пёс…
— Наверное, ему надоело ехать в седле. И наверняка он чувствует в этом склепе живого человека.
Мы вошли на чердак. Гарм бросился к двери какой-то комнаты и заскрёбся в неё передними лапами. Я протянула ладонь к дверной ручке, но Арман отстранил меня и решительно распахнул дверь.
Это была восьмигранная комната с мозаичным полом. Мозаика изображала заснеженный луг, усыпанный лазурными цветами. Комнату озарял золотисто-розовый свет, льющийся из хрустального купола. Рассвет. На высоком ложе в платье, точно сотканном из звёздного света среди маленький голубых цветочков лежала прекрасная девушка, очень юная. Её светлые волосы ниспадали по ступенькам и окружали ложе серебристым сиянием.
Я остановилась у двери, потрясённая. Честно признаться, я была готова к тому, что замок окажется пустым. Арман тоже замер.
Так вот она — спасительница мира, предречённая, та, что победит Великое ничто! Я прислонилась к стене, переводя дыхание. Гарм запрыгнул на постель и сел в ногах спящей. Ну всё, мы практически сделали то, что должны были сделать. Мы достигли цели, и всё получилось и…
— Ну чего же вы! Целуйте скорее вашу Шиповничек.
Арман обернулся. Он был бледен. Я впервые увидела, что глаза у него голубые-голубые.
— Это не она, — прошептал маркиз, пятясь.
— Как это не она? Спит? Спит. Красавица? Красавица. Давайте, быстрее! Вы