— Сообщать некому. Единственные выжившие недавно гвозди в доски забивать научились. Я и сам недавно проснулся, — говорить ему про свои обстоятельства мне не хотелось, учитывая его реакцию. — Но если ты мне скажешь, где тебя искать, я посмотрю что можно сделать, — вот уж еще одна головная боль.
— Это секретная информация, в крайнем случае, место своего положения я могу раскрыть только спасательной службе, — его тон все еще был деловым, но что-то начало раздражающе стучать. — Но, стоп. А как же…? Возможно,… а где находишься ты?
— Даже не знаю. Тут дыра размером чуть меньше горизонта в тысячи километров. Вот я где-то на западе, на самом краю от нее. Но если тебе это поможет, недавно я нашел координаты с широтой и долготой 64, 60 градусов. Как ты понимаешь, городов тоже нет, так что нужную тебе улицу я не назову.… Ах да, тут под землей останки метро, и я иду до станции Колос. Как называется ближайшая станция, я не знаю, но до Колоса еще пятнадцать осталось.
— Дыра⁈ — то ли до него долго доходило, то ли он собирался выкрикнуть что-то другое. Но его удивление заставило меня поморщиться. — Ты из научного комплекса?
— Нет, я никто, просто случайный человек попал в сложную ситуацию, проснулся, а тут такое, — можно было бы подыграть ему, но все эти вещи без специальных кодов и позывных не обходятся. — Странно, иметь связь, но не иметь возможности оглянуться вокруг. Если у тебя нет других предложений, как тебе помочь, я пойду.
— Все сложно.… Мне реально не до шуток! — очень зря, шутки помогают в стрессовой ситуации. Наверно. — Имей в виду, я запомнил номер твоего имплантата и если мне удастся связаться еще с кем-то, я передам его в правоохранительные органы. Тебя найдут! — как на такое реагировать? Его понты с секретами были важнее собственной жизни! Замешательство сменялось раздражением, хотя нахождение в моем теле еще не расплавленного рабочего устройства, тревожило.
— Отлично! Удачи! — с этим я направился обратно к месту своей засады. Постепенно теряя из виду замерзший водопад и прерывистые звуки своего собеседника. Честно говоря, ненавижу таких кретинов. Его жизнь находится на волоске, а он думает о секретности. Много раз на моей работе люди прикрывали фразой о секретности свою некомпетентность, и тот факт, что без доступа к государственной тайне на такую должность не допускали, их не волновал.
Действительно ли я бросил кого-то в беде? Нет, не думаю. Человек сам отказался от помощи. Любой другой на его месте начал бы паниковать и выдал любую информацию, чтобы спасти себя. А этот явно что-то задумал, и участвовать в этом мне не хотелось. Зато оторваться и позлорадствовать над ситуацией своего сослуживца, имеющего тепленькое местечко до апокалипсиса, мне хотелось на полную катушку.
Свои проблемы меня достаточно промариновали, а теперь еще устройство на голове оказалось не для красоты, и имело доступ к зрению и слуху. Что еще можно было сделать со мной с его помощью? Сколько людей эти гады загубили, чтобы поставить на мне свой эксперимент, неизвестно. Поэтому теперь проблемы таких вот, со всех сторон «идеальных», приносили мне настоящее удовольствие.
Да, я упускал возможность вытрясти все, что он знает о жизни до катастрофы, или попробовать восстановить с его знаниями утраченное. Но точно не с такими, как он. Сколько я мечтал, чтобы эти твари со своими правильными замечаниями и наставлениями «ты недостаточно старался», «ты просто не хочешь», «это карма» просто сдохли. И вот все случилось как в бородатом анекдоте, с начала все смеялись, что я ношу подштанники, а теперь я хожу на кладбище и смеюсь над их могилами.
С другой стороны, мне было уже плевать, лишь бы этот черт не выбрался из своей дыры и не начал раскручивать все свои технологии на полную катушку. Я не брюзга, проклинающий нововведения, и без онлайн-развлечений появилось много времени для хандры, но мне хотелось бы жить среди людей, а не мутантов, у которых непонятно за что можно здороваться. Пусть его причастность ко всему случившемуся со мной еще предстояло выяснить, этого было достаточно.
Осторожно расположившись на заваленной землей крыше метрополитена, я остался ждать, когда жильцы покажут себя. Бессмысленно опасаться встречи часового, который, как маяк, мог обнаружить здесь чье-то присутствие. Особенно для людей, желающих скрыто вести здесь свои дела. Следов, указывающих на их уход, я не заметил, поэтому единственное, что они могли предпринять, это спрятаться глубже, к другой пересекающейся станции метро.
— Не нравится мне эта затея, — с рассветом у входа снова зазвучали голоса отступников. — Оставлять такого живым рискованно. Но тащить то зачем? Он нас только замедлит, — пока меня не было, здесь явно что-то произошло, став причиной намечающейся разборки.
— А если поблизости засада? Или ты думаешь, что он один прошел через город призраков, вооруженный по самые уши? Это не простая амуниция, такой только инквизиторы и их доверенные лица пользуются. Без подстраховки нам не справиться, а он уже наш! — голосов на этот раз было немного, и предмет разговора был подозрительным. Неужели у Лориан хватило ума кого-то послать за мной?
— Эх, чтоб их всех бездна сожрала.… Как-то здесь людно стало, с начала этот с крыльями, а теперь прихвостни инквизиторские шастают. Чувствую, что-то намечается. Может, сиганем через расщелину по пещерам и укроемся? — вот на это стоило взглянуть. Никаких мостков тут не было, а подземные ходы я еще не успел изучить.
— Придется. По снегу нас выследят, а тут уже первый наследить постарался, — их шуршание и возня переместились выше по узкому проходу. Топтался я тут достаточно, чтобы заменить полк солдат, оставалось надеяться, что они не проследуют по всем моим путям. — Ладно, пойдем, сообщим остальным, нечего тут отсиживаться.
Когда весь шум сборов затих в глубине развалин, я поспешил догнать их. Путь шел через прикрытый плитой и хламом выкопанный тоннель, который удалось найти, осторожно прислушиваясь к шорохам на станции. Двигаться приходилось, удерживая дребезжащие при ходьбе крылья руками, но это не спасало от шелеста чешуи доспеха.
Я