Глава 19
На пороге
Как давно я не принимал освежающих речных ванн? Будто вечность прошла, хотя еще недели две назад я пытался помочь Олафу, занимаясь ловлей рыбы. Медведь не медведь и еще множество разной глупой живности, среди которой я был хозяином собственного дома, теперь казались приятным воспоминанием. Страшно подумать, что этот период летнего выживания теперь мог бы заменить мне грезы о домашнем уюте.
Столько времени метаться из стороны в сторону ради возможности вернуться к нормальному существованию и теперь понять, что люди, стоящие передо мной — это просто чужие, неизвестные мне существа. Неважно, из какого века они выбрались, даже мой собственный обыденный день в высокотехнологичном обществе казался чем-то бестолковым. Это действительно пугало.
После таких мыслей будто гора с плеч свалилась, но оставалась какая-то непреодолимая преграда. Так бывало не раз, очень знакомое чувство, когда тебя будто что-то покидает. С головы слетает пелена, рой мыслей, зацикленных на переживаниях, проносится где-то рядом. И только тебе решать, будешь ли ты снова окунаться в него или пойдешь своей дорогой. Но что это за путь, быть непонятно кем?
По крайней мере, это не так опасно, как доказывать людям, помешанным на религиях, что ты тоже человек и с тобой нужно договариваться. Но не многим придет в голову вместо того, чтобы пойти к себе домой и спрятаться ночью под одеяло после прогулки холодным вечером, расплавить под собой что-нибудь и забыться в кипящей смеси.
— Ты меня слышишь? — возможно, я выглядел несуразно, безучастно уставившись на Алию, потупив взор и рефлекторно наблюдая за ее действиями. Жестикулируя, она активно пыталась мне что-то объяснить, пока я ловил момент внешней апатии, углубляясь в собственные мысли. Что ее совсем не смущало.
— Думаю, мне пора заняться своими делами. Это было изначально глупой затеей вмешиваться в вашу жизнь. Я не понимаю ваших проблем, вы не знаете моих. Мы можем вечно ходить друг вокруг друга и не слышать ничего из того, что говорим или могли бы сказать. Ваш инквизитор вполне может оказаться хорошим парнем и не устроит вам проблем, когда все выяснит у Олафа, — прости, прощай — стало бы лучшим завершением всего этого, хотя казалось инфантильным решением. Но лучше сейчас, чем потом, когда назад не будет пути.
— Ты собираешься оставить нас после того, что натворил? — пошло поехало, «не подходи, не уходи». Что у нее теперь происходило в голове? — Нам нужно как-то выбраться отсюда. Хедур долго не протянет без присмотра, а ему нужна чистая вода! — ну не знаю, вполне крепкий мужик. Но если они не знали другого выхода, это было неприятно.
— Я не это хотел сказать. Ты… вы люди, а я нет. Между нами пропасть, я вам принесу еще больше проблем, — помню, каким дураком был сам в детстве. Стоило засранцу показать что-то интересное, как я тут же срывался за ним следом, а затем получал за это в лучшем случае по голове от него или от родителей за возвращение в неприглядном виде, а иногда босиком, без обуви. Сравнение притянуто за уши, но не появись я здесь, все могло бы обойтись без смертоубийств.
Во всяком случае, вояки инквизитора сами напросились. Так бывает, когда голос разума заменяется гордостью. Очень распространенное поверье в собственное превосходство, если без сомнений считать своего бога абсолютом, забывая о том, что перед ним все равны. Нет, я определенно не понимал всего происходящего, обитая в собственных представлениях о правильном.
— У нас заканчиваются припасы. Без наместника новой повозки из поселка не будет, и мы тут долго не протянем, — заключение Утура не радовало, появление инквизитора сейчас совсем не к месту. Несмотря на то, что как раз он и должен тут все поставить на свои места. Нужно было идти напрямую к верхушке всей этой процессии… М да, как это знакомо: «царь хороший, бояре плохие».
— Еду можно наловить. Ведро для снега думаю, у вас найдется, — я бы на их месте еще приличный унитаз попросил, зубную щетку и что-нибудь посмотреть. — Если инквизитор до сих пор не ворвался сюда, пока я спал, значит, у него есть дела поважнее вас. Так что вы можете вернуться назад.
— Назад? Ты спятил? Там вонища как у сотни сливов для нечистот! Неудивительно, что никто туда не сунулся, — неожиданно заметила Алия. То ли я совсем нюх потерял, то ли все уже выветрилось, но кто знает, какую гадость может выделить расплавленный в таких количествах бетон.
— Тогда я пойду, осмотрюсь и попробую принести воды, а вы ищите новый проход, — не стоило ждать, что новоприбывшие быстро покинут эти места. Инквизитору еще предстояло разобраться с фортом Олафа. А это означало еще день в ожидании возвращения разведчиков. Лишь после этого переговоры могли привести к результату.
— Другой выход был под лестницей, теперь он завален, — только я решил уходить, как голос снова подал Атур. — Остальные пути слишком длинные, понадобится полдня, чтобы выбраться вместе с раненым. Тащить его через все это будет сложно. Ему нужен покой.
Выход в торговом зале, где происходило противостояние, находился не слишком высоко, но добраться до него мне удалось с большим трудом. Забросив с третьей попытки металлическое ведро, мне пришлось проделать несколько дыр в сохранившейся стене, для организации подъема туда. И это была основная проблема, поскольку бетон оказался достаточно крепок, а большое расстояние между противоположными стенами не позволяло мне в них упереться. Поэтому я просто выскальзывал из проделанных небольших отверстий.
Выбравшись, я никого не обнаружил. Но на местах, где должны находиться спуски в раскопки искателей, было разбито множество палаток, окруженных повозками. Зачерпнув сугроб, я почти уже вернулся под навес, как кто-то пустил в меня стрелу. Оставлять без наблюдения эту башню никто не собирался. Не дожидаясь, пока снег начнет кипеть в руках, я поторопился вернуться, зажав ведро зубами, и чуть не откусил оплавившийся край, пока спускался по бетонному отвесу. Выходить на охоту в таких условиях будет сложно.
— Мы здесь в осаде, — вернувшись с четвертью ведра кипяченой воды, я довел до сведения и без того очевидный для всех факт.
К этому моменту Хедур