— Не думал, что снова придётся работать вместе, — сказал Ким.
— Ты тоже считал меня предателем?
— Я? Нет. Я сразу понял, что ситуация с Асгардом сильно отличается от привычных нам. Это не противоборство со спецслужбами или Кланами. Тут счёт иной. Говорить о предательстве, как иные наши трепачи, просто глупо. Ты не мог иначе.
— Правильно, — кивнул я.
— Эх, ты был лучшим моим опером, — вздохнул Ким. — Какие мы дела поднимали. До сих пор сердце радуется.
— Было время.
— А сейчас худо, дружище. Очень худо. Так уже давно не было. Мы сильно прижали Кланы на территории Конфедерации. Загнали их в пыльные подвалы. Они начали понимать, где их место. Сегодня же они будто сорвались с цепи. Они перестали ощущать опасность. Льётся кровь. И сиксты тоже сорвались с цепи. Раньше я знал примерно, сколько самоубийств в год у сикстов, сколько они замучают народу, сколько устроят массовых беспорядков Статистика — вещь упрямая. Сегодня они бьют все показатели…
Ким встал, прошёлся по кабинету, прислонился к прозрачному окну и внимательно посмотрел мне в глаза.
— В моём ведомстве работают тысячи человек. Совершеннейшая техника, отлично вооружённые, способные выполнить любую задачу тактические группы. Но так порой бывает, что успех зависит от одного-единственного человека. Этот человек ты. Любая поддержка, все наши силы в любой момент будут работать на тебя.
— Силы, — хмыкнул я. — Откуда Индеец узнал, что я подключён к расследованию? Опять утечка? Что всё это значит?
— Мы не делали большой тайны из этого.
— Как? Что за фокусы? Веденеев постарался?
— Он хотел привлечь к тебе внимание. Сразу кинуть в самое пекло.
— Вот негодяй. И ни намёка.
— Почему? Я тебе и намекаю. Невинная комбинация сработала. К тебе пришёл гость.
— Послать бы вас к чёрту, — вздохнул я. — Но воспитание не то.
— Вот и ладненько. Допуск к информационным банкам Министерства у тебя «зелёный».
— Нормально
Такой же уровень, что и у Кима. Даже больше. Я могу забираться в информбанки и других служб. Уже неплохо.
— С тобой работает капитан Владимир Шестернев.
— Кто такой?
— Он сопровождал тебя к Веденееву.
— Серьёзный парень. Очень мрачный. Соглядатай?
— Нет, помощник. Хотя не без этого. Сам понимаешь, такие правила.
— Понимаю. Хороший хоть опер?
— Обижаешь. Завалящий товар не предложим. Молод. Энергичен. Целеустремлён. Предан делу до фанатизма. Талантлив.
— Пример для подражания.
— Не сказал бы. Порой своенравен. Склонен к импульсивным действиям. Работал в региональной резидентуре в Праге. Микки Красавчик — одно из крупнейших дел управления за последние три года. Его заслуга. Он вытащил. Раскрутил. И фактически закончил.
— Закончил, — хмыкнул я, припоминая обстоятельства этого громкого дела двухлетней давности. По инерции в Асгарде я интересовался деятельностью моего ведомства, и имел представление о наиболее успешных операциях. Значит, тот самый Шестернев, который накрыл страшно законспирированную структуру одного из Больших Кланов. Его стараниями разгромлено четыре лаборатории, оснащённых самым современным оборудованием и влетевших Клану в копеечку.
— На нём висит приговор Кланов, — как бы невзначай сообщил Ким.
— Этого ещё не хватало, — поморщился я.
— Не бойся. Тут всё под контролем.
— Ну, Ким, — покачал я головой.
— Я тебе клянусь — лучший вариант. Помимо всего прочего, у него потрясающая интуиция. И он чемпион федерации по универсальному боевому комплексу.
— Значит, стреляет с двух рук одновременно и в десятку, может вышибить дух ударом кулака. Будет у меня телохранитель. Старший, думаю, в группе я?
— Конечно.
— Ладно. Сойдёт.
Секретарша Кима — новенькая, по вкусу шефа длинноногая, красивая — проводила меня в отведённый мне кабинет, напоминающий рубку космического корабля. Отсюда я мог связаться с любой точкой Солнечной системы, получить любую информацию по «зелёному» допуску. Здесь меня ждал Шестернев. Я присмотрелся к нему внимательнее. Высокий, жилистый, в демонстративно неторопливых движениях ощущается энергия и сила, как у большинства мастеров боевых видов спорта. Аура ровная, зелёная, как у людей с уравновешенной нервной системой, спокойных, способных на решительные действия. Кроме того, мне показалось, что я уловил нечто важное. Даже слишком важное… Нет, вряд ли, одёрнул я себя.
— Ну что, капитан, давай знакомиться.
— Шестернев Владимир Михайлович, — не садясь, доложил чётко он, только каблуками не щёлкнул.
— Аргунов Александр. Полковник МОБСа. В прошлом. Кто теперь — думаю, знаешь.
— Так точно, господин полковник.
— Вот что, Володя. Мы напарники. Работаем плечом к плечу. Козырять времени нет. В моё время оперативники обращались друг к другу по именам и на ты. Хорошо?
— Так точно.
— Изживай из себя военщину. Но… Раз и навсегда — в нашем содружестве я старший. Решения мы обсуждаем, вместе просчитываем версии и планы. Но последнее слово за мной. Мои приказы обсуждению не подлежат. Выполняются моментально и беспрекословно. Если скажу «стреляй» — должен стрелять. «Прыгай на месте» или «танцуй вприсядку» — затанцуешь. Я ничего не приказываю просто так. И отвечаю за каждое своё слово. Если тебя это не устраивает, скажи сразу — я найду другого человека.
— Меня устраивает.
— Прекрасно. Кстати, это ты расстрелял Микки Красавчика с его телохранителями?
— У меня не было другого выхода.
— Я видел по СТ. Сделано на отлично. Думаю, сработаемся.
Я уселся поудобнее в кресло и произнёс:
— Комп. «Зелёный допуск». Инициатор — Аргунов.
В воздухе поплыл хрустальный звон. Потом низкий хрипловатый голос произнёс:
— Идентификация инициатора завершена. «Зелёный допуск» открыт.
— Начнём с отчёта группы Полицейского совета. Развёрстка…
3
* * *
Турция. Захват экстремистами движения «Волки Ичкерии» населённого пункта с пятьюстами заложниками. Требования — автономия на востоке Турции для чеченской диаспоры и помилование лидера движения сепаратистов Мусы Ачкоева. Вылазка была отчаянной и бессмысленной. Применение силы органами правопорядка чрезмерным. Триста пятьдесят шесть человек погибло. Боевая группа «Волков» была уничтожена полностью — добивали даже пленных, и, положа руку на сердце, поделом. Странно, что после того, как пятнадцать лет назад экстремистов хорошо пощипали, они не вылезали из нор. Движение засыхало, как дерево без воды. И вдруг — такой взрыв. Психоэкологический криз третьего уровня.
Дания. Захват лайнера «Копенгаген — Орбита-зеркало». Терроористы-камикадзе