К тому времени погода ухудшилась, и мы впервые почувствовали, что такое зимняя Южная Атлантика. Штормовые ветры дули с юго-востока, волнение моря становилось настолько сильным, что с мостика «Гермеса не было видно корпус фрегата, находящегося на расстоянии всего полумили. Водяные валы выглядели огромными даже с борта «Гермеса», не говоря уже о фрегатах. Мы шли на юг по направлению к подводной возвышенности Рио Гранди, образованной поднятием океанского дна с глубин почти четырех миль до 650 метров. Этот район печально известен своими штормами. Я впервые видел брызги, разлетающиеся над высоким, шестидесяти футов выше ватерлинии, носом «Гермеса».
Хороших новостей было немного, если они вообще были. Наше продвижение замедлялось встречным волнением. К тому же на Южной Георгии, которую Брайян Янг и группа «Пэреквет» пытались забрать у аргентинцев, ситуация выглядела ужасной. Два вертолета «Уэссекс», пытающиеся эвакуировать SAS разбились на леднике Фортуна при ужасных погодных условиях: сильном ветре, жестоком холоде и снежном буране. Той ночью мы потеряли один из новых вертолетов «Си Кинг 4» с «Гермеса». Он упал в море в нескольких милях к югу от нас. Мы сумели спасти пилота, но пропал член экипажа, и я приказал «Ярмуту», «Ресурсу» и «Олмеде» остаться и вести поиск в районе, закончив его через час после рассвета. Остальные корабли спешили на юг.
«Алакрити» капитана 2 ранга Кристофера Крейга отставал из-за проблем с машинами. «Грабитель» пытался достать нас снова перед рассветом, но находящийся в готовности на палубе «Харриер» перехватил его на удалении восьмидесяти миль – наконец-то все прошло успешно. Теперь мы были приблизительно в тысяче четырехстах милях к востоку от южного Бразильского города Порту-Алегри и шли прямо над возвышенностью Рио Гранди. «Ярмут», «Ресурс» и «Олмеда» в ста двадцати милях по корме, «Алакрити» где-то посередине между нами. Их позиции больше всего волновали меня в смысле распыления ударной группы. Я стремился присоединиться к «Шеффилду», «Ковентри», «Глазго» и «Эрроу» с их танкером «Эпллиф», ожидающих нас впереди. И в то же время я вынужден был ожидать возвращения «Энтрима», «Бриллианта», «Плимута» и «Тайдспринга» с Южной Георгии, если там удастся все быстро решить. Запись в дневнике, сделанная ночью 24 апреля, свидетельствует о моем беспокойстве.
Напряженность усиливается. Операция на Южной Георгии столкнулась с трудностями из-за страха перед аргентинской субмариной (дизельной «Санта Фе»). Морской самолет-разведчик, к сожалению, невозможно использовать для эффективного радиолокационного наблюдения за обстановкой из района острова Вознесения. Нас задержала непредвиденная область низкого давления, вызвавшая сильный шторм и волнение с юго-востока. Боюсь, что это только начало. Беспокоюсь о том, чтобы догнать мою передовую группу. Мне не разрешено их возвращать. Я оказался в ситуации, когда мое охранение находится впереди, а мой вспомогательный флот – за кормой.
Ночью ветер начал ослабевать, и в воскресенье утром, вскоре после завтрака, погода стала проясняться. Мы прошли область низкого давления и теперь прибавили скорость. Чудо произошло на Южной Георгии, где Брайян Янг, Джон Коуард и Дэвид Пентрит с помощью Ника Баркера на «Эндьюрансе» каким-то образом сумели вывести из строя аргентинскую субмарину «Санта Фе». Теперь она была на пляже в Грютвикене.
К 17.00 большая часть группы «Шеффилда» присоединилось к нам, а час спустя мы получили сигнал, что Южная Георгия стала нашей. Телеграмма в Великобританию от «Энтрима» была довольно простой: «Рад сообщить Ее Величеству, что над Южной Георгией английский военно-морской флаг реет рядом с «юнион джек». Боже, храни Королеву». Это не совсем мой стиль, слишком много в нем из имперского лексикона. «Операция «Пэреквет» завершена», – так бы сообщил я. Но в этом случае у меня не будет чувства важности события.
Тот день закончился неприятным происшествием: «Ярмут» получил гидроакустический контакт с объектом, очень похожим на подводную лодку. Этому не придавалось бы такого большого значения, если бы «Ярмут» не эскортировал к ударной группе два транспорта «Олмеда» и «Ресурс» из состава вспомогательного флота. Сейчас «вероятная субмарина» болталась в середине походного порядка ударной группы, в кромешной темноте, где маневрировали полностью затемненные корабли, пытаясь либо поддерживать контакт, либо занять свое новое место в походном порядке. Это несколько походило на свалку.
Вы сможете понять, что я чувствовал в тот день, из записи в моем дневнике. Привожу ее полностью.
25 апреля. Мы прошли область низкого давления и движемся вперед. Тихая ночь. Позиция па международной арене становится все тверже. Я все еще расстроен тем, что не разрешают собрать корабли ударной группы вместе. Это делает ее опасно уязвимой. В течение дня мы по одному собрали почти все корабли группы (за исключением «Бриллианта») и следили за событиями на Южной Георгии. После всех разговоров о разведке и подводной угрозе аргентинская «гаппи» была поймана (вероятно, она не могла погрузиться), «поколочена» и отведена к берегу в Грютвикен. Высадка произведена, и аргентинские войска сдались до того, как основная часть «сапогов» [морской пехоты] могла быть доставлена па «Тайдспринге» из-за пределов двухсотмильной зоны». В этом случае время, потраченное на разведку, было в основном потрачено па окружение ста сорока «храбрых» аргентинцев. К полуночи проблемы Георгии превратилась в проблему «что делать с военнопленными?»
Моей основной заботой стало управление «Эпллифом» и «Ярмутом» после их соединения с ударной группой. Оба кружились подобно дворняжкам вокруг кота, очевидно, полностью утратив хладнокровие. Опасная и недостойная моряка неразбериха.
Позднее я сделал еще одно замечание:
Инцидент с «Ярмутом» и «Эпллифом» во время встречи ударной группы с группой «Шеффилда» мог стать хорошей причиной «установления» кораблями ударной группы еще одного надводного контакта. Очень сложно собрать вместе такое большое количество полностью затемненных кораблей среди ночи. Но когда в этой обстановке один фрегат полагает, что обнаружил субмарину, опасность беды увеличивается. В течение некоторого времени все это было весьма захватывающим зрелищем, но в конечном счете порядок был восстановлен.
Это был своеобразный процесс обучения. Нам многому еще предстояло научиться. Меня очень тревожила ситуация с Правилами ведения боевых действий. Некоторые командиры кораблей очень буквально воспринимали мельчайшие детали разрешения или запрещения определенных действий. В ситуации, когда дипломатическое решение проблемы в ближайшее время представлялось мне невозможным, напряженность во всей моей ударной группе