В понедельник 5 апреля авианосцы «Гермес» и «Инвинсибл» вышли из Портсмута. Я получил сигнал из штаба о вероятной встрече где-то к северу от острова Вознесения. Все мы шли с максимально возможной скоростью, чтобы как можно раньше прибыть к острову Вознесения и использовать оставшееся время для технического обслуживания или проведения учений. Тем временем я созвал совещание штаба и провел вторую половину дня над разработкой плана предстоящих действий на то время, когда (и если) мы достигнем Фолклендских островов. Я пытался определить, какой избрать походный порядок для обеспечения обороны амфибийной группы, следующей вместе с нами? С какого направления мы должны подходить к Фолклендским островам? Какие и где есть возможные участки высадки? Где вероятнее всего не могут быть аргентинцы? Где мы должны развернуть наши разведгруппы спецназа? Как не допустить использование аргентинцами их главного аэродрома? Где возможные позиции их подводных лодок? Сколько они могут поставить мин и где возможные районы их постановки? Какую тактику будут использовать атакующие аргентинские самолеты, и как мы можем лучше всего противодействовать им? Все эти вопросы были очевидными и их легко было поставить, но ни одного ответа на них в то время у нас не было.
Поэтому наше совещание проходило в атмосфере неуверенности с растущим осознанием недостатка информации – наша разведка никогда не сосредотачивалась на Аргентине, и, поскольку никогда не предполагалось, что Фолклендские острова станут вероятным районом боевых действий, наши знания об окружающих их морях были абсолютно минимальными. У меня все еще не было возможности для обычного изучения топографических карт островов. Я едва нашел время, чтобы посмотреть на новые морские карты. Мы действительно не знали никаких подробностей о противнике, которого, возможно, придется атаковать, равно как и о местности, на которой мы могли бы найти его. Фактически наши знания ограничивались общедоступной информацией. Стандартный справочник «Джейн» по боевым кораблям флотов мира был нашим главным источником информации по флоту адмирала Анаи. Справочник «Джейн» по боевым самолетам стран мира также был нашим основным источником по их военно-воздушным силам плюс, конечно, все то, что мы могли разузнать от наших атташе во всем мире. Но сейчас было слишком преждевременно производить детальную оценку боевого состава противника, слишком рано точно устанавливать то, с чем мы будем иметь дело и, следовательно, в таких условиях осуществлять детальное планирование было тоже преждевременно.
Простой подсчет воздушных, сухопутных и морских сил противника давал основание для сомнений в том, что мы можем позволить себе идти напролом. Это редко когда является хорошей идеей. Но когда вы очень спешите – как, вероятно, придется нам, если хотим успеть до наступления зимы, – то такой путь может оказаться единственным. В то время мы все еще не знали состав развернутых на Фолклендских островах сил генерала Гальтиери. Мы не знали их вооружения, их готовности защищать собственные позиции или атаковать наши, когда (и если) мы высадимся. Фактом оставалось то, что мы имели слабое представление о наших действиях с началом операции. В общем, как с самого начала Министерство обороны говорило Джону Нотту, прогноз был плохим. Кроме существенной воздушной угрозы со стороны Аргентины, нас могли численно превосходить и на берегу. При недостатке «десантных наступательных возможностей» (с тех пор, как начались сокращения оборонных расходов) фронтальное наступление, которое требует существенного военного преимущества, стало бы неосуществимой идеей. Первичная разведка для нашей миссии становилась критически важной задачей – нам просто необходимо было высадить некоторые группы специального назначения на острова и выяснить, что же там происходит.
По итогам совещания мне предстояло еще многое обдумать. Но главным было то, что я сознательно и подсознательно ощущал необходимость быть хорошо осведомленным обо всем, что происходит на потенциальном театре военных действий. Годы моего обучения и практической подготовки не прошли даром. Если мы должны воевать, то я к этому готов. У меня выработан взгляд на войну, как на реальность, и теперь, столкнувшись с ней лицом к лицу, у меня нет необходимости что-либо менять. Меня научили всегда иметь в виду, что однажды потребуется столкнуться с реальным сражением, и медленно накатывающиеся ощущения этой реальности не были для меня ни новыми, ни мучительными. Это было частью моей работы. Я бы хотел, чтобы мне представилась возможность попрощаться с Шарлоттой и нашими взрослыми детьми Эндрю и Тессой, хотя думаю это расстроило бы меня и выглядело бы мелодраматично. Но уже слишком поздно об этом беспокоиться – они дома, в безопасности, атакуемые только средствами массовой информации.
Я здесь не один, и вскоре со мной будут тысячи людей и дюжины кораблей. Главком ВМС дал мне работу на передовой – вести их в бой. Он может заменить меня вице-адмиралом, тем не менее я пока осознаю свою ответственность. Я осознаю то, что не должен их подвести. Но в тоже время я не должен позволить всем этим заботам ограничить мою инициативу.
На следующий день, 6 апреля, я планировал начать беседы с экипажами кораблей. Большой адмиральский салон на «Глэморгане» превратился в офис оперативного штаба адмирала, и думаю, что именно здесь, в тот день, в окружении становившихся все более знакомыми морских карт, таблиц, сигналов, планов и телефонов я начал свой серьезный процесс «перехода к войне». Штаб начал отрабатывать различные варианты развития событий. Той ночью я записал в моем дневнике небольшое напоминание для себя в форме вопроса: «Что необходимо сделать сегодня, чтобы завтра не пожалеть о том, что не сделал этого вчера?»
Два авианосца с максимальным количеством самолетов «Си Харри-ер» и вертолетов «Си Кинг» на борту шли к нам на юг с максимально возможной скоростью, хотя «Инвинсибл» первоначально вследствие поломки в главном редукторе был ограничен скоростью в пятнадцать узлов. Утром 7 апреля я побывал на «Бриллианте» и «Эрроу», а в полдень перелетел на «Глазго» и «Шеффилд». Мое обращение ко всем было одним и тем же. Я сказал, что мы, возможно, идем на войну и что все должны готовиться к этому морально и физически. Я предупредил их, ничуть не смягчая ситуацию, о возможной гибели как кораблей, так и некоторых