– Пап?
– Джордж, ты выглядишь так, будто твоя голова сейчас лопнет, – смеется мама.
– Он правда это сказал? – шепотом спрашивает папа.
Киваю.
– Но этот… Грант, он ведь не такой? – продолжает отец.
– Не такой, – отвечает вместо меня мама. – Правда, Мэйси?
Я улыбаюсь, невольно думая о Гранте.
О том, как он впервые пригласил меня на свидание, как привел в книжный магазин, как он смотрит на меня, целует и обнимает, относится ко мне с уважением.
Я тяжело сглатываю и едва слышно отвечаю:
– Нет, он не такой.
– Кажется, ты нашла того, кого искала, – говорит мама.
– Что?
– Ты любишь его, да? Ты сомневалась, что вы друг другу подходите. Вы из разных социальных кругов, но в конечном итоге ни происхождение, ни семья, ни размер банковского счета не решают, должны ли вы быть вместе. Это решаете только вы. Ваши сердца, ваш разум. То, как вы относитесь друг к другу, – мама переплетает их с папой пальцы. Знаю, что они много времени проводят порознь, им нелегко, но у них получается, потому что они делают жизнь друг друга лучше.
– Спасибо, мам.
– Ты и сама все поняла, тебе лишь нужно было услышать это от меня, – говорит она и подмигивает.
Она права. Я просто боялась. Боялась, что не оправдаю чужие ожидания. Боялась, что меня ранят.
– Когда мы с ним познакомимся? – спрашивает папа, и мама шлепает его по руке. – За что это? Почему ты меня ударила?
Мы начинаем смеяться, и я впервые за несколько дней чувствую легкость и беззаботность.
Я поговорю с Грантом. Завтра мы встретимся на работе. Я попрошу прощения, потому что с моей стороны было нечестно держать его в напряжении и не отвечать на сообщения.
– Скоро я вас познакомлю. Он тебе обязательно понравится, – отвечаю я и думаю, что порой слова даются так же легко, как дыхание, а порой – так же трудно, как операция на открытом сердце. Я думаю, как часто мы боимся сказать что-то неправильное, но куда хуже – молчать…
Глава 51
Грант
Обычно я нахожу уйму причин, чтобы не работать на следующий день после Рождества. Но сегодня не могу дождаться, когда приеду в больницу.
Выходные наконец закончились, и – самое важное – я дежурю с Мэйси.
После случившегося неделю назад мы не виделись и не созванивались. Она послала лишь несколько сообщений. Понятно, что ей нужно время и что она хочет все обдумать. Ее молчание не обязательно приведет к тому, что мы расстанемся. Тем не менее с каждым днем мне становилось все труднее не звонить ей и не отправлять одно сообщение за другим. Короче говоря, чувствую я себя паршиво.
Каждые несколько минут нетерпеливо посматриваю в сторону лифта, бросаю взгляд в коридор или на дверь кабинета врачей, боясь пропустить Мэйси. Надеюсь, она не прошла тогда, когда я брал кровь у миссис Каллахан.
А вот и она. Я едва не роняю медкарту, когда Мэйси, опустив голову, останавливается напротив меня. Она здесь. Она не избегает меня. Я откладываю медкарту и жду.
Мэйси выглядит так, будто не знает, что сказать или как начать, и я ее не виню. Ни в чем. Моя семья извинилась передо мной, но еще не попросила прощения у Мэйси. То, что нес Фрэнк в тот вечер, было слишком грубо даже для него. Я давно привык к этому – к давлению, к светским мероприятиям, к разговорам, – но Мэйси нет, и мне сложно представить, насколько его поведение должно было ее задеть.
– Прости меня, Мэйс, – шепчу я. Я уже извинялся в тот вечер, написал об этом, но этого недостаточно.
Мэйси поднимает взгляд и удивленно смотрит на меня большими карими глазами.
– Это я должна извиниться, Грант.
– Нет, – отвечаю, качая головой. Больше никому не позволю так говорить с ней. – У тебя были все основания так поступить. Мне жаль, что Фрэнк повел себя настолько… неуважительно. Он не имел права, и он это знает. Он ублюдок.
Мэйси кивает, поджав губы, и теребит медицинскую тунику.
– Я хотела позвонить тебе раньше, – признается она. – Не знаю, что будет дальше, подходим ли мы друг другу. Наши миры. И мне было неловко, хотя нет объективных причин для стыда. Впрочем, это не твоя вина, ты не сделал ничего плохого, и было несправедливо избегать общения. Я должна была поговорить с тобой.
– Мэйс… – я хочу возразить и повторить, что все в порядке, но она приподнимается на цыпочки и притягивает меня к себе.
А потом быстро целует.
Все заканчивается слишком быстро. Мне нужно больше. Я боялся, что все кончено…
Она улыбается, когда отстраняется.
– У нас снова все в порядке?
Улыбаясь, я осторожно снимаю ее очки, кладу их на стойку и прижимаю ладонь к ее щеке.
– Не в порядке никогда не было, Мэйси. Моя семья… – начинаю я и сглатываю ком в горле. – Все хотят узнать тебя получше и показать, что они отличаются от Фрэнка. Может, на Новый год?
Она кивает и шепчет:
– С удовольствием.
Абсолютно счастливый, я притягиваю ее ближе, целую, стискиваю в объятиях – чувствую ее, и, черт возьми, как же мне не хватало этого ощущения. Я скучал по ней – по ее прикосновениям, улыбке, голосу, взгляду.
И пока ее губы прижимаются к моим, усиливая поцелуй, я понимаю, как сильно боялся ее потерять. Тогда не имело бы значения, что мой отец отчитал Фрэнка, а мама – моего отца. Не имело бы значения, что папа наконец осознал, с каким мерзавцем связался.
Если бы я потерял Мэйси из-за того вечера, мои родители бы меня больше не увидели. Даже если бы решение было трудным, я бы его принял. Я бы выбрал ее…
Через несколько дней мы с Мэйси снова вместе выходим на смену, и я ласково удерживаю ее руку, когда мы приходим на ресепшен кардиохирургии.
Она прижимается ко мне.
– Я не могу в это поверить.
– Я тоже, Мэйc. Но на всякий случай, во что именно мы не можем поверить? – спрашиваю я и получаю удар по плечу.
– Сегодня двадцать девятое декабря, и Рождество позади! Скоро наступит Новый год, и послезавтра мы ужинаем с твоей семьей… Столько всего произошло! Нэш и Лора стали парой, Логан и Джесс останутся в Финиксе до Нового года, а потом снова уедут, Сьерра и Митч в