Его слова вызывают у меня смех и заставляют, наконец, выпустить Гранта из объятий, поправить очки и вытереть слезы. Его руки опускаются к моей пояснице. Он учтив, вежлив, но я вдруг осознаю, как близко мы стоим – и что на мне совсем немного одежды. Его прикосновения сквозь тонкую ткань ощущаются так, словно одежды и вовсе нет. Я ощущаю его тепло и близость. В какой-то безумный миг мне даже хочется, чтобы его пальцы проникли под ткань…
– Так, ладно! – говорю громким высоким голосом, прежде чем сделать шаг назад, и глубоко вздыхаю.
Мне нравится то, как я себя чувствую рядом с Грантом. Будто мы действительно хорошие друзья. Это естественно, правильно, и я удивляюсь, встречаясь взглядом с его зелеными глазами, почему за все время работы в Уайтстоун между нами не было ничего, кроме коротких приветствий или разговоров по работе. Лоре это удалось. Митчу тоже. Даже Сьерре.
Джейн всегда была тихоней, а про Зину я ничего не знаю. Райан полностью поглощен делами и почти не заходит даже поздороваться, так что он не в счет.
Я не так часто работала с Грантом, как Лора, но… теперь он мне интересен, когда я знаю, что мне нравится его близость. Он хороший медик, у него всегда есть совет или шутка, которыми можно поделиться, и он знает практически все. Сьерра из-за этого называет его сплетником, но некоторые просто многое замечают в отношениях между людьми. У меня тоже часто так бывает.
Только не с Грантом. Мы все немного о нем знаем. Понятия не имею, почему меня вообще это волнует, почему это так важно.
Он внимательно разглядывает меня, и мне хочется узнать, о чем он думает. Задаваясь тем же вопросом, он произносит низким голосом:
– О чем задумалась, Мэйс?
Сердце колотится так сильно, что я слышу его стук. Этот звук заглушает все остальное.
Я не могу ответить. Что должна сказать? Что волнуюсь за Сьерру и Джесс, что последние сорок восемь часов превратили меня в зомби и довели до предела? Что я подавлена? Что, кажется, до сих не пришла в себя? Что он волнует меня? Что мне хочется, чтобы он остался – несмотря на то, что секунду назад собиралась попросить его уйти. – Слушай, а если так? – спрашивает он бодрым голосом, хлопая в ладоши. – Я сейчас позвоню Митчу, хотя, возможно, ему уже сообщили из Уайтстоун, но я хочу убедиться, – я киваю. Митчу надо знать, – а ты тем временем примешь душ или горячую ванну.
– От меня плохо пахнет, да? – вырывается у меня. О черт, и почему я сначала говорю, а потом думаю?
– Я не это имел в виду, но могу понюхать тебя еще раз, чтобы убедиться.
– Нет, все в порядке, – ворчу я, скрещивая руки на груди и морща нос.
– Я хотел сказать: горячий душ поможет тебе расслабиться, и ты почувствуешь себя лучше.
Его предложение звучит разумно.
– Я… пойду приму душ. В последнее время не очень люблю купаться в ванне.
– Отлично, я тоже предпочитаю душ, – говорит Грант и улыбается, что заставляет меня задуматься, нет ли скрытого смысла в этой фразе. Очень вероятно, ведь обычно я не обращаю внимания на подобное.
– Хочешь пойти со мной? – спрашиваю я и через секунду понимаю, о чем спросила. Если прежде в этой ситуации и не было двусмысленности, теперь она появилась.
Глаза Гранта расширяются, рот слегка приоткрывается, и он выглядит таким же потрясенным, как и я.
– Думаю, что на этот вопрос нет правильного ответа, – говорит он, а я прикрываю рот рукой, сгорая от стыда. Как я могла такое предложить?
– Прости. Я не это имела в виду. Иногда я говорю слишком быстро и много, но не фильтрую мысли. И тогда случается то, что случилось, – тараторю я задыхаясь, но когда вижу, что Гранту приходится сдерживать смех, испытываю облегчение и одновременно злость. Я слегка толкаю его в плечо.
Я похожа на сердитого хорька, пытаясь придумать какое-нибудь ругательство.
– А теперь иди и прими душ. Я позвоню Митчу и буду ждать тебя.
– Хорошо. Поищу какую-нибудь свежую одежду, – без прикосновения Гранта мне немного зябко, я, потирая руки, прохожу мимо него и останавливаюсь перед дверью комнаты.
– У нее точно ничего серьезного? – понимаю, что он знает о Сьерре столько же, сколько я, и что он не может поставить диагноз или что-то обещать, но мне нужно это услышать. Иногда важно услышать красивую ложь, которая может стать правдой.
– Да. Скоро ей будет лучше.
Я молюсь, чтобы он был прав, иду в комнату и закрываю дверь. Осторожно прислонившись к ней, слышу шаги, которые становятся все тише, и шепчу:
– Спасибо.
Через полчаса, приняв душ, увлажнив кремом кожу и переодевшись, я чувствую себя немного лучше. Горячая вода сняла боль в мышцах и смыла грязь последних нескольких часов. Теперь я бодрее, хотя все такая же уставшая. Свежая футболка оверсайз и мои любимые фиолетовые легинсы идеально сочетаются с оправой того же цвета. У меня не хватает терпения полностью высушить волосы, поэтому я вытираю их полотенцем и лишь слегка подсушиваю феном, потому что не люблю собирать мокрые волосы в пучок. К тому же я заболеваю, если не просушиваю хотя бы корни волос. Вдобавок сам процесс меня успокаивает. Особенно этим утром.
Вздохнув, вешаю полотенце сушиться и босиком иду в прихожую. Я слышу звук телевизора в гостиной – Грант сидит на диване и смотрит документальный фильм о реальных преступлениях.
– О, я его уже видела, он отличный, – говорю, и Грант, вздрогнув от неожиданности, оборачивается. Видимо, он не слышал, как я подошла.
– Прости, не хотела тебя напугать.
– Меня так просто не испугать, – он отвечает с такой серьезностью, что мне приходится сдерживать смех. Очевидно, это не так.
Я устраиваюсь рядом на диване и думаю о том, что всего час назад сидела здесь со Сьеррой. Интересно, уже что-то известно? Наверняка Джейн бы нам сообщила.
– Ты дозвонился до Митча?
– Да. Но он ответил по-испански – видимо, ругался, и положил трубку. Полагаю, он сразу поехал в Уайтстоун.
– А Сьерра?
– Нет, пока ничего. Но они будут на связи. Джейн с ней, Митч наверняка уже там, Йен займется ее лечением. Все будет хорошо.
Я киваю и смотрю серию, которая сейчас идет, – о серийном убийце Теде Банди.
– Это ты выбрал?
– Из твоего списка для просмотра. Ты часто такое смотришь?
Я пожимаю плечами.
– Криминальные истории помогают расслабиться.
Грант поворачивается ко мне, глядя с искренним