– Речь о моем настоящем отце? – спросила Рыжая. – О том, что он фейри?
Снова блеснули эти острые маленькие зубы.
– Безусловно.
Рыжая заметила недоуменный взгляд Уорика и слегка кивнула в подтверждение.
– У тебя даже будет возможность навещать ребенка, – внушал ровный голос. – Прямо здесь. И он получит все лучшее из обоих миров, а ты наконец обретешь свое подлинное место.
Его слова обожгли душу Рыжей, затронули то, что она скрывала даже от себя. «Идея остаться в царстве фейри совершенно нелепа», – собиралась ответить она еще секунду назад… пока не прозвучали эти последние слова. Это была правда. Она всегда чувствовала себя не такой, как все, а теперь нигде и никому не была своей.
– Зачем тебе возвращаться? – уговаривал рогатый король. – Только к новым печалям?
– Не слушай его, Рыжая, – встал Уорик. – Не верь ни слову из того, что говорят фейри. Они ведут свою игру!
– Но это правда. – Голос Рыжей был так же слаб, как и ее измученный дух. – К чему я вернусь? Что меня там ждет? Ничего. Только плохое. И если я наполовину фейри, тогда, может, мне стоит остаться… может, здесь я буду своей.
Уорик схватил ее и встряхнул:
– Послушай меня! Это они хотят, чтобы ты так думала! Хотят, чтобы сдалась, чтобы думала как они, чтобы стала такой, как они! Может, ты наполовину фейри, но наполовину ты человек. Твое сердце принадлежит нашему миру, а не этому… вывернутому. Есть дом, где тебе самое место, – с нами. Поместье Элвесден! Мы хотим, чтобы ты была с нами. – Внезапно Уорик отпустил ее плечи, осознав, что, возможно, сказал слишком много. – И только тебе выбирать, Рыжая. Ты должна решить, чего ты хочешь.
– Но что я скажу, если все-таки вернусь? – Слезы текли по лицу Рыжей. – Я делала такое, что не удастся просто так исправить.
– Бегством ничего не изменишь, – печально сказал Уорик. – Да, многое нелегко исправить, но это не значит, что невозможно.
– Нет! – воскликнула Рыжая. – Я не знаю как!
– Способ всегда есть, – ответил Уорик.
Рыжая посмотрела в его добрые глаза и перевела взгляд на темные, бесчувственные глаза рогатого короля. Она подумала о Тане, о Фабиане – даже о Нелл, – о том, как они изо всех сил стремились помочь ей. Подумала о Роуз – такой одинокой, так отчаянно пытающейся искупить вину перед дочерью. Выбирать придется еще не раз. И исправлять то, что можно исправить. Но здесь этого не сделать. Сердце подсказало решение.
– Я ухожу!
– Сомневаюсь, что ты хорошо подумала. – Рогатый король уже снова расслабленно сидел на троне.
– Нет. Я действительно хочу уйти.
В первых рядах толпы появились две фигуры, которые до этого наблюдали за происходящим издалека, – Рэйвен и Гредин. Они кивнули Рыжей.
– И все же сомневаюсь, – повторил король. – Ты не слушаешь свой разум. Ты даже не понимаешь, кто ты.
Пылающий гнев Рыжей стал угасать, тлели лишь его крошечные угольки. Рогатый сиял, питаясь ее умирающей надеждой, черпая силу из ее слабости. Снова и снова она прокручивала все в уме, пока не осталось одно – единственная непреложная правда.
– Я знаю достаточно, – сказала она. – Я знаю, что мое имя Роуэн.
По залу прокатился вздох. Самодовольное выражение исчезло с лица рогатого короля.
– Рыжая, что ты делаешь? – прошептал Уорик. – Нельзя открывать им свое… – и замолчал, увидев торжествующий блеск в ее глазах.
– Это имя дала мне моя мама.
К ней возвращались силы. Теперь она понимала – понимала, что пыталась объяснить ей Роуз. Рябина… Заокраинная Ведьма, Снетчер… Наконец все встало на свои места.
– Этим именем называли меня всю мою жизнь, и только с тех пор, как похитили брата, я стала скрывать его. Но даже тогда оно оберегало меня и защищало от беды. Я победила Заокраинную Ведьму, пусть даже сама не понимая как… Зато понимаю теперь. Мое имя и то, что оно означает, не позволило Ведьме причинить мне вред. Она поплатилась за все. Я – Роуэн… и у тебя нет надо мной власти!
Последние слова Роуэн прокричала рогатому королю, который зло смотрел на нее с трона. Он ничего не мог поделать, потому что знал, как и она, что это правда.
– Вы даже прикоснуться ко мне не можете, – сказала она. – Только разрушили все, в чем я жила, – ложь, окружавшую всю мою жизнь. Но теперь я знаю правду и принимаю ее. Я возвращаюсь и отвечу за то, что совершила, – как бы ни сложилось. Потому что лучше быть там, чем здесь с вами!
Она повернулась к Джеймсу и его родителям-фейри и в последний раз вгляделась в маленького золотоволосого мальчика.
– Берегите его. Я знаю, вы сделаете все. – Роуэн протянула руку и взъерошила мальчику волосы. – Прощай, – прошептала она еле слышно. – Прощай, Джеймс.
Слезы вновь потекли из глаз женщины-фейри, и она прижала к себе сына.
– Когда-нибудь, – сказала она, – мы отплатим тебе за твою доброту. Когда понадобится помощь…
Роуэн покачала головой:
– Вы ничего мне не должны. Просто… заботьтесь о нем.
Уже уходя, она обернулась и крикнула:
– Подождите!
Родители-фейри, которые обнимались и рыдали, подняли глаза. В них был страх, что Роуэн передумала. Поспешно сняв рюкзак, она принялась рыться в нем. Наконец нашла то что искала, и протянула им.
– Вот, еще одно вы можете сделать. – Роуэн держала в руках книгу сказок. – Это принадлежало нашей маме. – Она последний раз провела пальцами по грубой ткани обложки, дотронулась до позолоченных краев страниц. – Иногда… иногда читайте это ему.
Улыбаясь сквозь слезы, мать-фейри взяла книгу, а затем Роуэн и Уорик двинулись сквозь возбужденную толпу фейри. Лицо рогатого короля исказила ярость, он проиграл, но был бессилен их остановить.
Когда Роуэн с Уориком подошли к лестнице, стражи опасливо расступились и пропустили их.
Они поднимались. На полпути Роуэн взяла Уорика за руку.
– Стич? – прошептала она, не осмеливаясь произнести вслух его настоящее имя. – Мне страшно. Что со мной будет, когда мы вернемся? Как мне исправить все? Что мне сказать?
Уорик сжал ее руку.
Вершина холма была совсем рядом.
– Просто говори правду. Вот и все. Скажешь, что тосковала по брату и хотела его вернуть, но, что бы ни делала, каких бы детей-подменышей ни забирала, ничто не могло помочь. Потому что это правда, ведь так?
Холм раздвинулся, и прохладный воздух обдал их лица. Преодолев бегом последние ступени, Роуэн и Уорик спрыгнули с лестницы на мокрую траву. С неба лил дождь, и они промокли насквозь за считаные секунды. Когда холм стал смыкаться, из уст рогатого короля вырвался дикий яростный рев. Проход закрылся, разрывая связь между двумя мирами.
Но, возможно, не полностью.
Вдалеке по холмам и долинам, окружающим Тор, прокатился глухой рокот. Двое уже спускались по склону. Уорик повернулся к Роуэн и усмехнулся:
– Думаю, буря надвигается…
Эпилог
Лендровер подъехал к поместью Элвесден. На земле лежал толстый слой снега.
Из машины вышли двое – мужчина с проседью в темных длинных волосах и высокая худощавая девочка. Мужчина достал с заднего сиденья потрепанный коричневый чемодан, и, сгорбившись из-за пронизывающего холода, они пошли по усыпанной снегом гравийной дорожке ко входу в дом.
В коридоре слегка пахло затхлостью, как часто бывает в старых домах. Ничто не нарушало тишину и спокойствие, разве что мелькнул под телефонным столиком всклокоченный рыжий хвост, обладатель которого старался не попадаться на глаза.
Из кухни, словно незримое приглашение, долетал запах жарящейся еды и доносились голоса. Приехавшие распахнули дверь, голоса на мгновение стихли, но тишина тут же взорвалась восторженными возгласами и приветственными криками. Заскрипели стулья – все повскакивали с мест и наперебой кинулись обнимать девочку и мужчину. Большая коричневая собака радостно прыгала на них, а попугай взбудораженно кудахтал.
За старым дубовым столом остался сидеть только один человек – женщина с бледным заостренным лицом и гривой рыжих длинных волос. Она испытующе глядела на девочку.
– У тебя отросли волосы. Тебе идет.
Роуэн поднесла руку к голове: ее волосы, такие же рыжие, как у этой женщины, теперь аккуратно обрамляли такое же тонкое лицо. Она нерешительно улыбнулась:
– Спасибо.
Роуз встала. Мгновение они неловко смотрели друг на друга, а потом обнялись.
Еще чуть погодя Таня шагнула вперед и потянула Роуэн за рукав.
– Я покажу тебе твою комнату, – с сияющими глазами позвала она. – Соседняя с моей, так что у нас общая ванная…
– И общий обитатель стоков! – воскликнул Фабиан. – У него уже бусы Нелл…
– И наперсток