В: Вам было страшно?
О: Любая деятельность, связанная с преодолением границ, невероятно увлекательна – и да, она сопряжена с опасностями. Мое волнение перед выходом в открытый космос компенсировалось осознанием того, что я хорошо подготовлен к тому, что собираюсь делать. Но все же нет ничего хуже ожидания, будь то ожидание экзамена, собеседования при приеме на работу или выхода в открытый космос. Мне всегда казалось, что само действие успокаивает, и мое волнение исчезло в тот момент, когда Тим открыл шлюз. Надвигалась ночь, и Солнце было низко над горизонтом. Внезапно солнечный луч попал в открытый шлюз, и я подумал: «Что ж, пора за работу!»
Неважно, насколько нам удалось расслабиться, перед тем как сделать шаг в пустоту, все равно мы должны были очень внимательно следить за тем, все ли идет по плану. Я вынес одну важную мысль, беседуя с другими космонавтами о выходе в открытый космос, – необходимо четко понимать, в насколько экстремальных условиях вы находитесь. Один мой товарищ назвал чувство опасности осязаемым. Это не означает, что космонавты – это искатели острых ощущений или адреналина, но редко в моей жизни я чувствовал себя в такой опасности, как в те несколько часов, проведенных за пределами космической станции. Однако это не отменяет возбуждения от выхода в открытый космос!
В: Каково это – быть первым представителем Великобритании, совершившим выход в открытый космос?
О: Космическая станция – это международный проект, и космонавты являются частью сплоченной интернациональной команды. Тем не менее есть и моменты, которые напоминают о важности и чести представлять свою страну в таких важных для человечества исследованиях.
Острее всего я это почувствовал, когда вышел в открытый космос с флагом Британии на скафандре. Я думаю, Скотт Келли прекрасно понимал важность этого момента для меня, когда сказал: «Эй, Тим, здорово видеть, что британский флаг выбрался наружу. Он побывал везде в мире, а теперь побывал и в космосе». Это был один самых торжественных моментов в моей жизни – момент, которым я гордился.
Когда мы с Тимом благополучно вернулись на станцию, мы сразу занялись уборкой оборудования и составлением отчета о проделанной работе. Только поздно вечером я осознал, насколько мощную поддержку получил из дома. Мне переслали некоторые из множества сообщений, что приходили в течение всего дня. Представляете, я даже от сэра Пола Маккартни получил сообщение в Твиттере: «Удачи! Мы все смотрим на тебя, не волнуйся! Желаю хорошей прогулки по Вселенной»!
Это было ошеломляюще – осознавать, что мечта, над достижением которой ты долго и упорно работал, значит столь же много и для большого числа людей в твоей родной стране. В тот вечер я чувствовал себя очень гордым британцем, а флаг Соединенного Королевства с моего скафандра я прилепил на стенку в своем отсеке.
В: Я слышал, что у космонавтов может развиться кессонная болезнь при выходе в космос. Как вы с ней боретесь?
О: Чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно немного поговорить о давлении внутри скафандра. Если бы его не было, то, попав в открытый космос, мы бы потеряли сознание примерно через 15 секунд и вскоре умерли. Давление удерживает газы. В нашем организме присутствует большое количество газов, в основном это азот и кислород в кровотоке и тканях. Давление на Земле способствует тому, что мы эти газы никак не чувствуем – есть и есть. Если же давления не будет, начнут образовываться опасные пузырьки. В лучшем случае это вызовет зуд и боль в суставах, в худшем – пузырьки с кровотоком попадут в мозг, что приведет к параличу и смерти. Это явление известно как декомпрессионная, или кессонная, болезнь. Так что давление внутри скафандра необходимо.
Однако если мы создадим внутри скафандра давление, равное обычному давлению на Земле (на уровне моря), то будем похожи на человека из рекламы Michelin. Видели, да? В таком скафандре будет очень тяжело двигаться, не говоря уже о его структурной прочности. Поэтому в скафандре создается давление в 4,3 psi (0, 29 атм; 222,37 мм рт. столба), что обеспечивает оптимальное соотношение между подвижностью и надежностью. Этого давления достаточно, чтобы газы вели себя относительно спокойно, но все же оно довольно низкое, и в какой-то момент азот, присутствующий в крови, начнет образовывать мини-пузырьки, вызывая боль в суставах.
Чтобы снизить риски, космонавты перед выходом в открытый космос вымывают из организма как можно больше азота. Утром в день выхода в космос мы надеваем специальные маски, соединенные длинным шлангом с запасами кислорода, и дышим 100 %-ным кислородом. В процессе облачения в скафандры давление в шлюзе понижается до 10,2 psi (0,69 атм; 527,4 мм рт. столба), и мы в течение пятидесяти минут обязательно выполняем серию легких упражнений. Эти меры помогают снизить риск возникновения болезненных ощущений при выходе в открытый космос. Тем не менее космонавты должны очень внимательно относиться к своему состоянию.
А ВЫ ЗНАЛИ?
• Давление внутри скафандра (4,3 psi) эквивалентно давлению на высоте выше 9000 метров на Земле, но при этом ниже, чем на Эвересте (8848 м – 4,89 psi). В скафандр космонавта подается 100 %-ный кислород, что позволяет поддерживать активность мозга в условиях столь низкого давления.
Если космонавт начинает чувствовать боль, то – в зависимости от серьезности ситуации – его возвращают на космическую станцию и увеличивают давление в скафандре до уровня стандартного давления на МКС. В таком случае пузырьки газов благополучно растворятся в крови. По сути, скафандр используется как личная камера декомпрессии для лечения болевых ощущений – на Земле пациентов с декомпрессионной болезнью лечат примерно так же.
Правда или вымысел?
• Правда ли, что без скафандра в открытом космосе кровь закипает?
Строго говоря, нет – в условиях открытого космоса газы, находящиеся в кровотоке, будут образовывать пузырьки, со стороны это действительно похоже на кипящую жидкость, однако в прямом смысле слова плазма не будет кипеть. Имейте в виду, что долго вы не протянете, потому что параллельно будет происходить множество несовместимых с жизнью процессов.
В: У каждого космонавта есть