Я делаю шаг в сторону, уходя от цепкого захвата, и эльф, едва слышно выругавшись, подается вперед, намереваясь схватить меня. Но он не успевает.
В следующее мгновение рядом оказывается Ревиан. Он перехватывает руку эльфа и яростно отталкивает его прочь.
– Ни шагу ближе, – рычит.
Я прижимаюсь спиной к стене, холодея от ужаса.
Что за... цирк?
Он... он... ведь только что отказался от меня.
Император вздыхает и делает небрежный жест рукой. Трое стражников, будто ждали сигнала, тут же бросаются вперед.
Звякают оковы.
Эльфов связывают за считаные секунды.
– Я блефовал, – негромко сообщает император, пожимая плечами. – Как я могу отдать вам пару моего брата?
Ощущая, как сердце забилось с утроенной силой, начинаю дрожать всем телом.
Пара?
Ревиан глухо произносит, обращаясь к моему «брату»:
– Роза – не Эвиаль.
– Что за бред?! – кричит эльф. –Это Эвиаль! У нее ее лицо!
– Но не душа, – отвечает Ревиан.
– А как же наши договоренности?! – продолжал бесноваться остроухий, не оставляя попыток вырваться.
– Если бы здесь действительно была Эвиаль, – усмехнулся Ревиан, – возможно, мы бы и пошли на сделку. Но за сведения спасибо. Мы ими обязательно воспользуемся.
– Твари! – яростно рыкнул эльф, но ему тут же накинули кляп.
Я вздрагиваю.
Ревиан помогает оттащить связанных эльфов к трону на всеобщее обозрение.
Толпа гудит. Кто-то ахает. Кто-то хлопает. Кто-то, наоборот, выскальзывает из зала, испуганный или разочарованный.
В висках неприятно звенит, заставляя туго соображать.
Что вообще происходит?
Слишком много всего навалилось...
И в этот самый момент, в самой гуще переполоха, когда все отвлечены, когда воздух горит от напряжения, ко мне вдруг подбегает Эдмунд, о существовании которого я напрочь забыла.
– Роза… – шепчет он, и я успеваю только обернуться.
В следующее мгновение Эдмунд извлекает нож и вонзает его мне в живот.
Рядом раздается пронзительный крик Агнесс.
– Я же говорил, что ты будешь либо моей, либо ничьей... – торжественно произносит бывший супруг.
Мир дрогнул, поплыл, словно кто-то дернул занавес реальности.
Я смотрю на Эдмунда и не понимаю. Просто не понимаю.
Он держит меня за плечо, в его другой руке нож. И он… улыбается?
Именно эта дрожащая, липкая, поблескивающая улыбка кажется мне страшнее, чем лезвие в животе.
Я пытаюсь вдохнуть. Воздуха нет. Смотрю вниз, а там кровь. Яркая. Моя.
– Роза!
Крик прорезает все.
Вскрики, топот, рев стражи – все звучит глухо, будто через вату. А потом передо мной материализуется Ревиан. И прежде чем я успеваю осесть на пол, он хватает меня.
Боковым зрением замечаю, как кто-то с силой дернул Эдмунда в сторону. Он что-то кричит, оправдывается, что-то говорит обо мне…
«Боже, на что этот ненормальный надеялся, втыкая мне нож в живот на глазах у всех...» – мелькает в голове горькая мысль.
Ревиан напряженно смотрит в лицо. А я в его глаза.
В них дикая, всепоглощающая боль.
– Только не засыпай, – бормочет он, обхватывая мое лицо ладонями. – Роза… прошу.
Я хочу ответить. Сказать, что все в порядке. Что я потеряла не так уж много крови. Что я… Но язык не слушается.
Перед глазами все мутнеет. Звук уходит. Все отдаляется.
Только одно остается рядом – его голос.
Последнее, что я слышу, прежде чем провалиться в темноту:
– Любимая...
Глава 56
Сначала была тишина. Липкая, тягучая, как будто весь мир затаился. Потом пришла боль. Тупая, тянущая, будто внутри что-то вырвали и кое-как зашили. Я попыталась пошевелиться и тут же зашипела.
– Тсс… спокойно, цветочек.
Голос... Ревиана.
С трудом разлепляю глаза, и несколько секунд хлопаю ими, пытаясь вернуть себе способность видеть.
Я в незнакомой спальне. Рядом тот, кто перевернул мою жизнь. Напряженно взирает, больно стискивая мою ладонь.
– Ты жива... – хрипло выдыхает Ревиан. Под его глазами залегли тени, чувственные губы побели.
Неужели он... переживал за меня?
Я отвела взгляд. Не хочу его видеть. Перед глазами все еще та самая сцена, где он молча отказывается от меня.
В груди медленно, но, верно, растекалась какая-то беспросветная пустота. Не иначе как депрессия пожаловала.
– Роза, все в порядке... С тобой все в порядке, – шепчет он и, наклонившись, начинает покрывать поцелуями мою руку.
Со мной уж точно не все в порядке...
Слезы готовы сорваться из глаз, но я делаю над собой усилие, подавляя их. Не сейчас. Не хочу позорно разрыдаться перед тем, кто почти отказался от меня.
Формально, может, и не отказывался, но от этого мне не легче.
Что мешало сразу заявить остроухим, что я не Эвиаль, и никто меня им не выдаст?
Зачем нужен был тот спектакль с холодеющей от ужаса мной в главной роли?
– Можешь, пожалуйста, выйти? – сиплым голосом выдавливаю, не смотря в его сторону.
Тут же прилетает твердый ответ:
– Нет.
– Ревиан... – хмуро начинаю я, повернув голову в его сторону.
– Нет, Роза, я не выйду, – он вновь хватает меня за руку и подносит ладонь к своим губам. – Оставить тебя после того, как тебя ранили? Оставить тебя для того, чтобы ты накрутила себя?
– Со мной все хорошо, – цежу сквозь зубы.
Он мягко обхватывает мое лицо ладонями, заставляя смотреть на себя.
– Роза, я бы тебя не отдал. Никому и никогда, – вкрадчиво произносит он, проведя большим пальцем по моей нижней губе.
Ощущая, как по телу побежали сотни мурашек, делаю порывистый вздох.
Рядом с ним не только мозг отключается, но и все обиды забываются.
– Могу озвучить тебе причину.
– Избавь меня от этого, – фыркаю я, пытаясь высвободиться из его цепкого захвата.
Ревиан ладони убрал, уставившись на меня пожирающим взглядом.
Повисла тишина. Такая неловкая, гнетущая.
– Раз уж ты пришла в себя, мне нужно залечить твою рану, – Ревиан первым нарушает воцарившуюся тишину.
– Что мешало это сделать, когда я была в отключке? – мрачно пробормотала я, продолжая взирать в его серые, как грозовая туча, глаза.
– Знаешь, цветочек, а я ведь совсем не целитель, – на красивых губах появляется странная усмешка.
Хмурясь, выдавливаю:
– Ну и как ты собираешься меня лечить? Зови профессионалов.
– Целители уже сделали все, что