— Пошли родимые! — Иван впился взглядом в уходящие огненные стрелы и сразу же застонал от бессильного отчаянья. Первая ракеты пролетев метров сто закувыркалась вниз, разбрасывая во все стороны снопы жёлто-оранжевого пламени. Зато вторая полетела как надо и куда надо. Взорвалась метрах в двадцати правее. Практически с нулевым расхождением по дальности.
Несколько секунд ничего не происходило. Немецкий самолёт продолжал лететь, а в кабине Пе-3 люди замерли, впившись глазами во врага и отказываясь верить в то, что все их усилия были напрасны.
— Командир, дымит! Ей-богу дымит!
— Спокойнее, товарищ лейтенант. Спокойнее. Вы бы ещё перек…
Разведчик развалился как-то обыденно, совсем не зрелищно. Вот он летит и вот у него отваливается правая плоскость до мотора, моментально разламываясь на несколько фрагментов. И вот он уже летит вниз, закручиваясь в спираль, но теряет хвостовое оперение с правой же стороны и уже, совершенно хаотично кувыркаясь, несётся к земле.
— … Кочерыжку мне в маслопровод! Мы его сбили! Васян, ты понимаешь какие мы молодцы⁈ Уделали суку! Как есть уделали! Ну всё! Вертите дырку под орден, товарищ лейтенант!
— А и проверчу. Заслужили. Всё выше и выше, и выше, — второй пилот ударил кулаками друг об друга чтоб хоть как-то выплеснуть переполняющие его эмоции.
— Обожди петь, Утёсов доморощенный. Доложить надо.
— Мы рождены чтоб сказку сделать былью. Хорошо. Только ты, командир, рацию не забудь включить, ха-ха.
— Чёрт, когда я её успел-то?
— Так перед первым пуском.
— Во дела, — Иван щёлкнул тумблером, представляя как его сейчас костерит комкор Грицевец.
— … «Замку». «Первый» ответьте. «Первый» приём, — кабину истребителя заполнил потрескивающий с едва уловимыми нотками паники голос диспетчера.
— «Первый» на связи. Приём.
— Товарищ генерал! «Первый» на связи! — радостно бабахнуло в наушниках.
— «Первый» это «Ключник». Почему не выходили на связь? Доложите обстановку! Приём.
— Связи не было. Товарищ «Ключник», докладываю. Учебная цель поражена. Повторяю, цель уничтожена! Приём.
— Уверен! Я могу доложить на верх? Приём.
— Можете, товарищ «Ключник». Абсолютно уверен. Наблюдали, как «мишень» развалилась на куски! Запросите подтверждение у «Второго» он тоже должен был видеть обломки. Приём.
— Принял, — даже через радиоэфир было слышно, как облегчённо выдохнул генерал, словно сбрасывая с плеч многопудовый груз, — давайте домой. Встретим как подобает.
Как оказалось последнее комкор сказал зря. Сглазил. Только и успел Иван переговорить со вторым экипажем да спуститься на полкилометра, как левый мотор полыхнул. Яркий всполох, чёрный густой дым из мотора, а потом с плоскости потекло пламя, создавая за крылом узкий огненный хвост в несколько метров длинной.
— А вот и пропавший бензинчик нашёлся, — капитан щёлкнул тумблером, перекрывая подачу топлива к загоревшемуся мотору.
— Командир, а чего это у нас крыло ещё не сгорело? — штурман сцепил пальцы замком, чтобы унять дрожь в пальцах.
— Так высота. Кислорода не хватило чтоб как следует шандарахнуть. Считай, Василий, второй раз родились.
— И что теперь?
— А ничего. Сейчас я правый отключу. То топливо, что в системе прогорит и мы спокойненько спланируем. А перед самой посадкой снова мотор запущу. Куда-нибудь да сядем.
— А если угробимся?
— Не. Я Ольге обещал, как орден получу в театр её сводить.
— Если обещал-то, тогда, конечно, да. Подумаешь с 12 километров с горящим мотором. Плюнуть и растереть. Приземлимся нахреначусь в слюни.
— А знаешь, что, Василий, а давай споём. Как там? Нам разум дал стальные руки-крылья!
И уже в два голоса:
— А вместо сердца — пламенный мотор!
Глава 25
Тик-так
03 часа 00 минут. 22 июня 1941 года. Бывшая усадьба графа Тышкевича. Окрестности города Свислочь.
Конечно, Иван хотел бы чтобы дивизион расположился где-нибудь посреди лесной чащи и желательно в подземном бункере. Увы о таком приходилось только мечтать. Соображения безопасности это, конечно, важно, но прежде всего ФРС должна как-то функционировать. То есть личному составу, да и технике тоже, нужна вода, еда и какая-никакая крыша над головой. Так что командиры подумали-прикинули, да и решили, что места лучшего чем бывшая графская усадьба не найти. Огромный двухэтажный каменный домина, прилегающий к нему одичавший парк и речка, протекающая по краю этого парка. От горсовета не далеко и в то же время на особицу, охранять проще.
Когда они сюда приехали? Кажется семнадцатого. Пять дней и пять ночей. А кажется всю жизнь в этом Свислоче провёл. Выбрал три запасных позиции, куда в случае чего тикать можно, парней натаскал как мог, с Лапиной вот… Да с Тамарой всё было сложно. Очень сложно. Никак её не получалось из головы выкинуть. И мысли всякие. Неправильные мысли. Выходит, Мэй его ждёт, а он тут её предаёт. А приказ Командира! Выходит, он и Тому предаёт. Она ему доверяет, а он как самый настоящий предатель. А что делать? Приказ не выполнить? Оставить её в лапах у фашистов и Командира предать?
Ох какие демоны грызут Ивана изнутри, какие страсти бушуют. Что-то и наружу прорывается, люди это чувствуют, сторонятся его. Комиссар вот не боится, думает Иван такой злой от службы. И Тома два раза пыталась поговорить, да он её очень жёстко осадил. А по службе комиссар ошибается, учитывая катастрофическую нехватку времени, всё даже подозрительно нормально. Люди друг к другу притираются, начинают понимать, что от них хотят и чего от других ждать. Даже негры, как влитые в коллектив влились. Разговаривают с нашими спецами жестами и матом и прекрасно друг друга понимают. Вот как так, по-русски не бельмеса не понимает, а уже матерится?
А, судя по всему, скоро жахнет. Нездоровая суета, плавно нарастающая с лета, похоже достигла своего апогея. Неожиданно радиоузел дивизиона стал локальным центром связи. Конечно, с точки зрения безопасности радистам бы совсем не выходить в эфир, но им нужно учиться взаимодействию с авиаполками. На резонный вопрос Ивана — немцы же засекут. Последовал резонный ответ, а война начнётся тоже в эфир не выходить? Потом мы ж не будем на одном месте сидеть. День-два и поменяем дислокацию. И ФРС пару раз включали по особым указаниям лично генерала Смушкевича. Только генерал там в Москве, а как засекут станцию, долбить по нам будут тут в Свислоче.
Так что, радисты трещали без умолку, командиры авиационные приезжали с капитаном Фоминым секретничать, городское начальство своим вниманием не обделяло. И, главное, с каждым днём сгущалась, разлитая в воздухе, тревожная нервозность, которую Иван просто кожей