Место, надо отметить, было выбрано весьма грамотно. Слева, с нашей стороны к шпоре излучины[105] к берегу прибило ствол дерева, который со временем заилился и стал своеобразным причалом, уходящим метра на три в сторону вражеского берега. На той же стороне наоборот образовалась песчаная отмель и совсем крохотный пятачок пляжа, со всех сторон закрытый от наблюдателя камышом и рогозом. И хотя средняя ширина Западного Буга в этом течении приблизительно составляла 20–25 метров, то группе нужно было преодолеть всего-то метров пять открытой воды. Плюсом служило и то, что берега как с нашей, так и с сопредельной стороны густо поросли лесом, изобиловали старицами и просто заболоченными участками.
Прихватив с собой для порядка одного пограничника, Зуб решил сам, одним глазком посмотреть на место предполагаемого перехода. Хотя точнее было бы выразится не посмотреть, что там увидишь, камыши да кустарник до самого уреза воды, а послушать. Прислушаться к своим ощущениям, понять, что шепчет интуиция, не раз выручавшая его раньше.
На всё про всё Зуб планировал потратить минут пятнадцать, максимум двадцать, других дел невпроворот. Впрочем, это не помешало Калинкину провести подготовку со всей свойственной ему тщательностью и осторожностью. Именно такие, присущие старшему лейтенанту качества, как умение ждать и дотошность в мелочах позволили Зубу за относительно короткий срок выдвинуться из числа рядовых диверсантов до координатора направления. Ведь, кто бы что ни говорил, а такая черта характера, как терпение для разведчика-диверсанта намного более важна чем умение быстро бегать и метко стрелять. А если при этом человек ещё перфекционист и флегматик, то совсем хорошо.
Вот и сейчас, точнее три часа назад, оставив сопровождающего пограничника с лошадьми в лесу на изрядном удалении от предполагаемой точки перехода, Зуб замаскировался так, как будто ему предстояло сутки пролежать на нейтралке на снайпероопасном участке ЛБС.
А потом Андрей стал слушать. Даже зимний карельский лес постоянно создаёт свою гармоничную симфонию, наполненную скрипом древесной коры и клёкотом птиц. Человек, как правило, нарушает эту гармонию самим фактом своего присутствия. Дым, звяканье металла, изменившееся поведение животных, а иногда и раскаты рукотворного грома безошибочно выдают чужака. Нужно просто уметь слушать.
Андрей спецом себя не считал, да и не был таковым, но и совсем уж городским жителем, считающим выезд на пикник за серьёзное путешествие, не являлся. Шуршанье раздвигаемого кем-то рогоза он услышал почти сразу, можно сказать, едва успел уложить последние кусты поверх маскхалата. Скорее всего это был кабан или ещё какой дикий зверь. Только вот этот кабан или кабаны остановился аккурат напротив места предполагаемого перехода. Да так там и затих и не думая совать своё рыльце на пяточёк пляжа, чтобы Зуб мог его спокойно идентифицировать и наконец-то уже убраться с этой чёртовой излучины.
Где-то с полчаса назад Андрей услышал, как звякнуло металлом о металл и чей-то приглушенный то ли вскрик, то ли польский мат. Уйди старлей сейчас, хоть и в полный рост, скорее всего, никто ему мешать не стал бы и не окликнули бы даже. Только вот завтра Башка со своей группой сунется в этом месте на ту сторону. Кто его встретит? Кабаны, матерящиеся по-польски? Или всё-таки секрет немецких пограничников, нахватавшихся от местных — «Курва! Бобер!»?
ДРГ «Р-11» под командованием лейтенанта Башкирцева должна скрытно форсировать Буг и выйти к участку железной дороги Хелм — Брест. Там, смотря по обстоятельствам, взорвать железнодорожный мост или железнодорожное полотно, а если возможно, то и вместе с эшелоном. ДРГ «Р-12» лейтенанта Волкова имела аналогичное задание по отношению к участку железной дороги Хелм — Ковель. ДРГ «Р-13» лейтенанта Пырина при благоприятных условиях проводит диверсию на самом железнодорожном узле Хелма.
Насколько знал Зуб, «Росомахам» не ставилась задача добраться до железной дороги любой ценой. Скорее очерчивались районы боевой работы. Первый рейд в тыл немцев для всех диверсионно-разведывательных групп был, безусловно, во многом учебным. Своеобразным пробным шаром. Через сутки все три группы, действуя по обстоятельствам и по возможности нанося ущерб врагу, должны были вернуться в точки эвакуации. Командир хотел обкатать, не только личный состав ДРГ, но и эвакуацию групп при помощи новейших геликоптеров.
На южном участке ответственности 90-го погранотряда из района города Сокаль предстояло действовать ДРГ «Опг-7». «Оборотни в погонах» под командованием лейтенанта Владимира Уварова с позывным «Любер» должны были дождаться удобного момента и под видом сапёров проникнуть на территорию врага.
Командир считал, что и проникать не понадобится, нужно было просто подождать в укромном месте, когда немцы сами захлестнут город Сокаль. Конечно, для Зуба, как и для любого советского человека, такие заявления были, как острый нож в сердце. Только вот, если война действительно начнется завтра утром, то выходит прогнозы майора Самойлова несоизмеримо точнее всего того, что там предполагает и планирует Генштаб. А значит и в отношении того, как будет протекать приграничное сражение его Командир прав. А он считает, что несколько дней, а возможно и недель, до стабилизации фронта немцы будут наступать.
Андрей, будучи человеком от природы не только дотошным, но и любопытным, несколько раз пытался на карте проиграть развитие событий на участке границы от Бреста до Рава-Русского укрепрайона. Выходило, что если там действительно сосредоточены высоко механизированные и моторизированные группировки противника численностью в десятки дивизий, то предстоят крайне тяжёлые и кровопролитные бои с охватом флангов советский войск и даже с угрозой окружения на оперативном уровне. Правда, учитывая местность, скорее всего, Брестская группировка немцев будет проводить маневр охвата на север, а Рава-Русская соответственно на Юг.
Второй момент, в котором Андрей сомневался это под какой личиной выступать «Оборотням». В Бригаде эту тему обсуждали и после жаркой дискуссии пришли к общему мнению, что лучше старой доброй пехоты быть не может. Но Командир, как всегда, внёс уточнения. Пехота хороша там, где фронт стабилен и боевые действия идут уже какой-то значительный отрезок времени. Тогда неприметность и способность раствориться в окружающей среде выходит на первое место.
Но в первый день войны, когда люди даже в неглубоком тылу психологически ещё живут