Магия муравьидов, конечно, исчезала, достигнув барьера, но постепенно расшатывала его. В надежде сделать хоть что-то, сильные маги-воздушники ставили свои защитные барьеры, ненадолго помогая общекорабельной системе.
— Ваше сиятельство! — докладывал капитан «Ливня», почти крича в трубку. — Маги не могут пробить врождённую защиту муравьидов! Наши заклинания бесполезны против такого количества тварей! На борту хаос!
Я видел это по тому, как «Ливень» начал метаться: маневры стали резкими и неуверенными. Паника.
Похоже, хватит!
Урок аристократами усвоен!
— Всем капитанам! — скомандовал я через коммуникатор. — Отключить магические поля защиты. Включить антимагические купола. Немедленно!
На мгновение в коммуникаторе воцарилась тишина, полная непонимания. Отключить защиту? В разгар боя?
— Но… — начал кто-то.
— Это приказ! — рявкнул я.
И вот на четырёх дирижаблях заработали антимагические модули. Ради их начинки я чуть не погубил «Гордость графа» в прошлой экспедиции и чуть не потерял Ольгу. Хорошо, что тогда со мной был Мотя.
Словно почувствовав мои мысли, из-за отворота сюртука появился маленький чёрный нос, а следом и сам зверёк. Мотя ловко забрался мне на плечо и принялся тыкаться влажным тёплым носом в щёку. Я провёл пальцами по его бархатистой шёрстке.
Эффект антимагии был мгновенным и ошеломляющим.
Огненные шары, долетавшие до кораблей, попросту исчезали, рассыпаясь в ничто. Вихри, пытавшиеся сбить нас с курса, стихали. Ледяные иглы таяли, не долетев до обшивки. Мы плыли в зоне абсолютного магического нуля, не применяя для движения по воздуху ни крупицы магии.
И почти сразу в наушниках внутренней связи, настроенной на общий канал эскадры, начался хаос.
— Что это⁈ — донёсся возмущённый, почти панический крик. — Я ничего не чувствую! Моя магия… исчезла!
— Это святотатство! Пестов отнял у нас силы! — вторил другой голос, полный ярости и страха.
Я представил себе картину: рубки «Грозы» и «Ливня», где знатные маги замерли, ощутив непривычную пугающую пустоту внутри. Их сила, их дар, то, что с рождения делало их элитой, было выключено. Мгновенно и безоговорочно.
Я переключил связь на общий канал и обыденно отдал приказ:
— Ваши титулы не дают брони, господа. А магия, как вы только что убедились, против этого врага бесполезна. Она никуда не делась, она просто не работает здесь и сейчас. А значит, если не можете колдовать — воюйте! Все вы, лучшие представители своих родов, с детства учились фехтовать и стрелять. Так возьмите в руки оружие! Подносите снаряды! Вставайте к запасным пулемётам! Помогайте расчётам! Докажите, что вы полезны империи не только своими генеалогическими древами, но и личным мужеством, хладнокровием и умением действовать!
В ответ снова поднялся ропот возмущения, но я его тут же заглушил, отдавая следующий приказ — уже для всех сразу:
— Артиллерийским расчётам! Орудия и пулемёты — стрелять по кучным скоплениям филантов! Давить их массовым огнём!
Наступила секунда затишья, а потом грохот, которого так не хватало, разорвал воздух.
«Гордость графа» содрогнулась от залпов скорострельных пушек. Вслед за нами огрызнулись стволы «Грозы» и «Ливня», а потом и «Мороси».
И это подействовало.
Магия была бессильна против врождённой защиты муравьидов, но сталь и порох — нет. Трассирующие пули прошивали живую тучу, выкашивая целые просеки. Осколочные снаряды разрывались в самой гуще филантов, разбрасывая в стороны обломки тел. Эффект оказался ошеломительным. Врагу был нанесён первый реальный урон.
В бинокль увидел, как на палубе «Ливня» несколько знатных магов сначала растерянно озирались, а затем схватили ящики с патронами и понесли их к зенитным установкам. Потом кто-то из молодых князей, сняв парадный мундир, встал за запасной пулемёт и начал поливать свинцом приближающихся тварей.
Я невольно улыбнулся.
Сработало.
Роль виверн тоже изменилась. Теперь они не были главной ударной силой, а стали истребителями в зоне прикрытия. Они отвлекали на себя группы филантов, которые пытались зайти с флангов или пробиться к слепым зонам дирижаблей. Союзники заманивали врагов под смертоносный огонь пушек, где те массово гибли.
Наш союз обрёл новую страшную симметрию.
— Прорываемся! — скомандовал я. — Все воздушники, готовиться! По моей команде — отключить антимагические купола и дать максимум тяги!
Эскадра, ведомая «Гордостью», рванула вперёд под оглушительный аккомпанемент артиллерии. Когда дирижабли наконец добрались до края тучи филантов, я приказал:
— Отключить купола! Воздушники, вперёд!
Антимагия перестала работать. И тут же маги-воздушники на всех кораблях, почувствовав возвращение сил, включились в дело. Одни поднимали дополнительные щиты, отражая редкие теперь атаки. Другие создавали мощные попутные потоки, подталкивая дирижабли вперёд с невероятной скоростью.
Моя эскадра вырвалась. Из тучи, из-под огня. Но далось это не бесплатно. Дым шёл из нескольких пробоин на «Грозе». «Ливень» потерял часть обшивки на левом борту. А «Морось»… с ней явно было плохо.
Оторвавшись от филантов на приличное расстояние, сделали небольшую остановку. Рассвет уже перешёл в утро, солнце поднялось достаточно высоко, освещая масштабы ущерба. Пока капитаны докладывали о потерях, я вместе с Цеппелином и Черепановым проводил инспекцию.
Вид «Мороси» был удручающим. Злополучный дирижабль, и так доставлявший проблемы, получил критические повреждения. Десятки пробоин в обшивке, несколько порванных баллонов с гелием, сломаны рулевые тяги. Дирижабль больше не мог держаться в воздухе, сильно просаживался.
— Кирилл Павлович, он не долетит, — доложил Черепанов, находящийся на борту «Мороси». — Дирижабль не выдержит ещё одного включения антимагического модуля. Свалится вниз словно камень. Ему не стоит лететь сейчас на плато, но если дадите часов шесть, постараюсь что-то сделать.
— Не дам. Время дорого.
Я смотрел на израненный корабль, а в голове молниеносно проносились расчёты. Вес, подъёмная сила, риск. И главное время. Эмоции тут были роскошью.
— Эвакуируем на три оставшихся дирижабля всех людей с «Мороси». Переносим максимум антимагических бомб, а также полностью пополняем боекомплект, лишнего не брать, — приказал я.
Началась лихорадочная работа. С помощью лебёдок и магии воздуха перебрасывали ящики и людей.
Три оставшихся дирижабля — «Гордость», «Гроза» и «Ливень» — заметно осели, став тяжелее. Чтобы компенсировать перегрузку, магам-воздушникам пришлось постоянно применять левитационные заклинания.
Встал последний, неприятный вопрос: кто останется ремонтировать и прикрывать «Морось»?
— Я остаюсь, — твёрдо заявил Черепанов. — С командой инженеров и матросов мы починим корабль и успеем к вам на самое веселье. Вот увидите. Но нам нужно прикрытие. Одного капитана мало, нужен ещё один сильный маг воздуха, чтобы маскировать корабль и ставить щиты.
Я тут же обрисовал ситуацию по громкой связи и попросил вызваться добровольцев.
В ответ гробовая тишина.
Никто из аристократов не хотел.
Остаться тут накануне «Величайшей охоты»?
Пропустить кульминацию, ради которой они задирали носы?
Это было немыслимо.
Это вечный позор.
— Спрашиваю в последний раз, — сказал я.
Молчание затягивалось. Я уже мысленно