Игорь оборвал себя на полуслове и невидяще уставился перед собой.
Глава 11
Секта
– Но ты рассказал Зое Никитичне не всё, что знаешь, верно? – предположила Катя, почёсывая Белке макушку. – Насчёт твоей мамы? Потому что тебе папа запретил о ней говорить?
Игорь секунду не шевелился. Затем слегка повернул голову и с каким-то смешанным выражением лица посмотрел на царевну-лягушку. Казалось, он был удивлён, но в то же время признателен ей за проницательность. Будто ему на самом деле хотелось с кем-то поделиться этой тайной, но данное отцу слово не позволяло просто взять и всё рассказать, и он ждал, когда кто-то на него надавит, не спустит ему полуправды. Как кто-то, кто знал его с детства и потому видел насквозь.
Выпрямившись, Игорь медленно кивнул:
– Отец не хочет, чтобы об этом судачили. Дело даже не в том, что я помогал Василию в краже меча-кладенца, об этом всё равно никто не узнает. Что происходит в лицее, остаётся в его стенах, – продекламировал он явно услышанную от кого-то фразу. – Перед своими знакомыми и друзьями в городе отец сейчас выставляет себя обманутым мужем, чья жена бросила его и единственного сына. Он вроде и не желает распространяться на эту тему, потому что она ему неприятна, но при случае намекает, будто бы мама нашла себе какого-то молодого ухажёра и сбежала с ним, хотя никогда с моим отцом проблем не знала и всегда как сыр в масле каталась. Так выгоднее для его репутации, чем если бы все думали, что она попала в секту.
– В секту? – изумлённо переспросил Костя.
Игорь кивнул и повернулся к Кате:
– Я тогда уже в лицей уехал, но ты должна помнить. Прошлой осенью посёлок пару недель заваливали рекламными листовками про семинары для лукоморцев.
Катя задумчиво нахмурилась.
– Для повышения уверенности в себе и своих силах в условиях современного общества или что-то вроде того?.. Я их не читала, мама их сразу выбрасывала, называла дурью и разводом на деньги.
– А моя мама увлеклась, – вздохнул Игорь и неловко потёр голую шею. – Сколько я себя помню, она всегда мне отца в пример ставила, что я должен быть таким, как он, что я илья-муромец, это почётно и важно. Хотя она сама лукоморка, богатырша, но мне кажется, она никогда не считала себя особенной. Ну да, она была сильной, запросто шкафы сдвигала и сумки тяжёлые таскала, хвасталась, что по молодости марафоны бегала. Но после свадьбы она засела дома, ей не нравились тусовки, не хотелось постоянно с кем-то общаться, улыбаться, а отец как раз начал карьеру строить, в депутаты подался, постоянно на виду был. И мама вроде как начала терять себя, перестала понимать, зачем ей лукоморская сила. Это мне Анна Прокофьевна объяснила недавно, – добавил он. – Я ни о чём таком не знал, видел только, что мама часто задумчивая сидит, грустит в одиночестве, особенно после того, как мы с Петровской сюда переехали.
Повисла недолгая пауза. А потом Игорь продолжил:
– Но когда я в прошлые зимние каникулы вернулся домой, то впервые заметил, что что-то изменилось. Мама повеселела, стала увереннее в себе, говорить начала громче, смеяться. Хотя отец опять все праздники в городе просидел, даже на Новый год не приехал, только подарки с курьером прислал, но мама будто бы и не расстроилась, хотя раньше всегда с ним из-за подобного ругалась по телефону, а потом плакала у себя в комнате…
Игорь вдруг встрепенулся, словно пристыжённый, что сболтнул лишнего, и затараторил:
– В общем, я спросил у неё, может, что-то хорошее случилось, а она сказала, что записалась на онлайн-курс для лукоморцев, слушает семинары, и они ей очень помогают. Ну, я не стал выяснять подробности, помогают – и помогают. Потом где-то в конце февраля, когда я позвонил из лицея, мама сказала, чтобы на выходных я не звонил, потому что она уезжает на тренинг. Это был первый раз. Во второй раз она уехала на тренинг во время весенних каникул, и мне три дня пришлось торчать одному в городской квартире, потому что отец без конца работал, а Анна Прокофьевна к родственникам уехала. Постепенно мама стала ездить на эти тренинги всё чаще: сначала раз в полтора месяца, затем раз в месяц, раз в три недели. Летом она уже каждые две недели исчезала на три-четыре дня, возвращалась всегда в отличном настроении, вся такая энергичная, воодушевлённая, привозила с собой какие-то цветные брошюрки, книжки в мягкой обложке об источнике внутренней силы и магии и как это развить, о важности единения с природой, с советами по правильному питанию, дыхательным упражнениям… В общем, я всё это полистал и ничего не понял. Я попытался расспросить маму, чем они на этих тренингах занимаются, она сказала, что они учатся жить в гармонии с собой и своей лукоморской силой, что бы это ни значило.
Игорь с досадой поморщился.
– Короче, от всех вопросов уходила, мне лишь удалось из неё выпытать, что семинары и тренинги ведёт женщина, называющая себя Еленой Прекрасной.
– В смысле как лукоморка елена-прекрасная? – уточнила Катя. – Не может же быть, чтобы её на самом деле так звали.
Игорь развёл руками.
– Вряд ли. Ну, может, её действительно зовут Елена, не знаю. Но мама говорила о ней только так – Елена Прекрасная и описывала её как самую красивую, самую умную, самую добрую, самую понимающую… – Он опять раздражённо наморщил нос. – Не знаю насчёт всего остального, но она правда красивая: во всех книжках в начале была страничка с написанным от руки пожеланием. Всегда какая-нибудь чушь про «я верю, что эта книга поможет вам раскрыть себя», или «найти себя», или «поверить в себя». А рядом фотка этой Елены.
– Как она выглядела? – полюбопытствовала Катя.
– Ну… – замялся Игорь. – Такая… С тёмными волосами, худая. С белыми зубами. Красивая, в общем, – беспомощно подытожил он.
Катя осуждающе на него посмотрела, и Игорь под её взглядом слегка стушевался и, кашлянув, продолжил