Я просмотрела свои свитки и велела отыскать человека по имени Ма Ханьин в городе Юнчан. В молодости Ма Ханьин был монахом, ищущим просветления, а после сорока лет вдруг стал готовить блюда, основываясь на принципах Инь-Ян, и прославился своим мастерством на всю Поднебесную. Если я верно посчитала время, он уже начал заниматься кулинарией, но его слава пока не достигла Линьцзин. Мастер Ма не задержится в нашем ресторане надолго, рано или поздно его заметят и пригласят в императорский дворец, зато он придаст блеска нашему заведению и обучит нескольких поваров своему искусству.
Приказчики воспринимали мои советы как должное, видимо, полагали, что дочь правого министра должна знать гораздо больше, чем они. А вот служащие нашего поместья: писари, счетовод, Лили и Дин Ган с каждым разом изумлялись всё больше. Какие слухи обо мне будут ходить меж слуг теперь?
— Кто-то еще есть? — спросила я и взяла печенье.
Наша кухарка такого не готовила, наверное, Лили купила его в соседней лавке.
— Больше никого, — отозвался Тан У, выглянув за дверь.
— Тогда на сегодня закончим. Хо Сяосюн! Если приказчики продолжат приходить, передай, что я выслушаю их послезавтра. И до приезда отца буду приходить сюда каждые три дня.
Первой засмеялась дочь Хо — просто внезапно захихикала, деликатно прикрывая рот. За ней прыснула Ши Хэ, потом Лили. И даже писари закашлялись, скрывая вырывающиеся смешки. Я же после столь напряженной работы не понимала, что такого забавного сказала.
— Сяосюн, — простонала Хо Сюин, — маленький медведь…
Я так и не запомнила имени сына Хо, потому без малейшего сомнения назвала его маленьким медведем. Ведь его отец для меня всегда был Хо Дасюном, большим медведем.
— Прошу прощения, я…
Покрасневший до корней волос юноша покачал головой:
— Этот недостойный рад получить прозвище от юной госпожи Ли. Если моему отцу пришлось это по нраву, то и мне не стоит отказываться.
Сами Небеса говорят мне остановиться. Хорошо, что сын Хо не столь щепетилен, но вдруг я скажу глупость при очередном приказчике? Вдруг он решит, что эту глупость надо выполнить, несмотря ни на что?
В этой жизни я еще никогда так не уставала, хотя все это время просидела на диванчике, пила чай, слушала и говорила. Вот уж поистине: пока сама не возьмешься вести хозяйство, не узнаешь, сколько стоят дрова и рис. Каково же тогда отцу на собраниях у императора? Неудивительно, что он возвращается домой таким усталым и измотанным.
— Дин Ган, Тан У, отправляйтесь в гильдию наемников. Количество воинов примерно понятно, пусть даже мы поговорили не со всеми приказчиками. Завтра они должны прибыть к боковому входу в поместье. Во двор их не пускать! Подпишем контракт и сразу отправим всех по местам.
— Да, юная госпожа Ли, только с одним изменением! — сказал Дин Ган.
Я устало посмотрела на него, ожидая продолжения.
— Сначала мы проводим госпожу Ли в поместье. Я не могу позволить юной госпоже Ли ехать через весь Линьцзин без моей защиты.
— Хорошо.
Нет смысла спорить с ним. Я слишком устала и хотела домой, хотела смыть липкий пот, что не раз проступал из-за страха и переживаний, хотела переодеться во что-то более легкомысленное, погулять с Ми-Ми по саду и послушать успокаивающее журчание ручья.
Писари решили, что вернутся позже, сначала закончат с бумагами, подготовят контракты для наемников и договора с приказчиками.
* * *
Утром я встала посвежевшей и выспавшейся: ни одна мысль, ни один сон не потревожили меня за ночь. После первого сражения я ощутила уверенность в себе и своих силах. А еще поняла, что нашей семье нужен человек, который будет присматривать за приказчиками, знать все дела и обладать правом принимать решения, в том числе и убыточные. Каким дядя Хо ни был опытным и верным, он не являлся членом семьи Ли, потому мог лишь поддерживать торговлю на том же уровне. Принцип разделения внутреннего и внешнего: Хо Дасюн мог быть руками семьи, но не ее головой и волей. Он не мог вкладывать деньги во что-то новое, заключать договора с непроверенными поставщиками, выкупать лавки — на всё это ему нужно дозволение отца. А у отца, чья голова и воля были заняты делами всей Поднебесной, не оставалось сил на наши внутренние хозяйственные вопросы.
Я уважала своих старших братьев за их амбиции и стремления, но одному из них стоило подумать о родителях и остаться в Линьцзин. Впрочем, у братьев росли сыновья, возможно, кто-то из них захочет поехать к бабушке с дедушкой и взять часть проблем семьи на себя. У Ли Вейяна старший сын через год будет проходить ритуал сплетения душ, а значит станет совсем взрослым.
После плотного завтрака я сходила к маме, узнала, что та вчера отправила гонцов с письмами к братьям и начальник Столичного управления принял наш запрос весьма учтиво и пообещал отыскать виновных. Вечером к нам заглянули его помощники и забрали мальчишку, который ранил управляющего Чжоу. Участь его, скорее всего, будет печальной: его ждут пытки и допросы. И я несказанно рада, что этим будут заниматься другие люди и в другом месте.
Часть вины за его преступление лежит на чиновниках, которые не сумели придумать такие законы, чтобы даже нищие в Поднебесной могли прокормить себя. Часть вины — на нас, на богатых людях, которые никогда не заглядывали в Крысиный угол и не думали об умирающих с голоду детях. Не все могут быть такими упорными, как Тан У. А если вспомнить, каким он стал в моей прошлой жизни, то становится понятно, что и Тан У не устоял. Может, я что-то смогу сделать для тех детей? Для их родителей? Уверена, многие там готовы трудиться с утра до ночи за горстку риса, но их попросту никуда не берут.
Когда я подошла к воротам, всё уже было готово к моей поездке: повозка с лошадьми, Дин Ган с охраной, Ши Хэ, писари и, конечно, Тан У со своим зверем. Целый выезд, а не прогулка юной девицы по городу.
— Наемники уже подошли, контракт подписали, — отчитался Дин Ган. — Часть мы уже отправили по местам, остальные ждут распоряжений юной госпожи Ли.
— Благодарю, — кивнула я. — Нужно объехать те заведения, чьи приказчики вчера не приходили в дом управляющего Хо. Начнем с винокурни!
Прибыль от винокурни составляла немалую долю доходов семьи Ли. Если закроется несколько лавок или ресторан, мы этого почти не заметим, а