Я умом понимала, что это часть испытания, хоть и выглядит ужасно, но сдержать ярость пламени было слишком трудно. Помогла Оля. Она явно хотела помочь девочке и Гюнтеру не меньше меня, но выставила передо мной руку в останавливающем жесте и внимательно наблюдала.
Тем временем Малкор вновь заговорил. — Катя, — его голос был спокоен. — Твои подруги доказали свою силу. Теперь твоя очередь. Но ты, кажется, не хочешь драться со мной. Боишься? Или не хочешь навредить «согильдийцу»? Но, может, ты хотя бы питомца своего захочешь спасти? — Он слегка нажал на Гюнтера. Обезьяныш взвизгнул то ли от боли, то ли от страха.
— Не надо! Пожалуйста! Отпустите его! — Катя шагнула вперед, в ее глазах стояли слезы. — Ему же больно!
Похоже, за все их противостояние против командира отряда экзаменаторов она ничего, кроме защиты, так и не использовала.
— Конечно, больно, — кивнул Малкор. — И будет еще больнее, если ты не покажешь мне, на что способна. Я не вижу в тебе бойца. Я вижу только напуганную девочку. Таким не место в «Щитах Стихий».
Он снова нажал на Гюнтера. Тот закричал, тонко, пронзительно.
Я хотела вмешаться. Хотела испепелить этого ублюдка. Даже Оля создала ледяной шип.
— Стоять! Это ее экзамен. Не ваш, — приказал Грэм. А затем добавил уже намного тише, чтобы слышали только мы с Олей: — Все не так, как кажется. Малкор не садист. Напугать может, но, поверьте, он животинке точно не навредит. У страха глаза велики.
— Отпустите его! — плакала Катя. — Пожалуйста! Я все сделаю!
— Докажи! — холодно ответил Малкор. — Врагов ты тоже умолять будешь? Защити своего зверька, или ему конец!
И в этот момент Гюнтер взвизгнул особенно громко.
Плач Кати разом прекратился. Челюсть сжата. Слезы все еще текли по ее щекам, но взгляд… стал холодным, пронизывающим и расчетливым. Как у Симона, когда он серьезен. Даже сам воздух на поляне вдруг изменился.
Мощное, неконтролируемое магическое давление обрушилось на поляну. Даже нам, стоя в отдалении, стало некомфортно стоять.
— Я. Сказала. — Голос Кати изменился. Он стал глубоким, вибрирующим, в нем звучала сила. И она, и ее голос ощущались, как настоящий аватар стихии, а не маленькая девочка. — ОТПУСТИ. ЕГО. НЕМЕДЛЕННО.
Малкор, ошеломленный этой внезапной переменой, на мгновение замер.
— Я не буду повторять, — сказала Катя, поднимая руки. — Иначе я тебя уничтожу.
И в этот миг вокруг Малкора — в воздухе, на земле, над головой — вспыхнули магические печати. Десятки. Нет, сотни! Огонь, вода, лед, земля, воздух, молнии, свет, тьма… Печати самых разных стихий, сложные и простые, но все уже напитанные маной и готовые к активации, окружили его смертоносным коконом.
У Малкора нервно задергался уголок рта. Со своим спектаклем он никак не ожидал, что перестанет контролировать ситуацию. Он тут же отпустил Гюнтера и поднял руки вверх.
— Сдаюсь! — крикнул он. — Теперь вижу и твою силу! Зачет! Экзамен окончен!
Пару секунд понадобилось Кате, чтобы осознать услышанное. Она опустила руки, и магические печати начали гаснуть одна за другой.
Мы все синхронно выдохнули с облегчением. Маневр Кати всех застал врасплох, так что мы на мгновение позабыли, как дышать.
Вот только Гюнтеру никто не объяснил, что все закончилось. А Катя еще не успела дойти до него. Едва освободившись, обезьяныш, который за время пути вымахал уже ростом почти с хозяйку, с яростным визгом вцепился в ногу Малкора. Тот от неожиданности потерял равновесие. Гюнтер дернул его, саданув магом кристаллического ранга об землю, а затем, к нашему полному изумлению, подхватил его и отшвырнул на несколько метров в сторону, после чего со всех ног бросился к своей маленькой, но страшной в гневе хозяйке.
Малкор лежал на земле, ошарашенно глядя то на обезьяну, то на Катю, которая, увидев, что Гюнтер в безопасности, тут же рухнула на колени, и магическое давление окончательно исчезло.
Айрис, наблюдавшая за всем этим с широко раскрытыми глазами, вдруг расхохоталась.
— Ну, — выдохнула она, вытирая слезы смеха. — Добро пожаловать в «Щиты Стихий», девчонки! Экзамен окончен! Все молодцы!
Глава 24
(Торнхольд, Анна Огнева)
Завтракали мы за общим столом прямо между казармой и большим домом, выделенным для спасенных детей. Воздух был наполнен гомоном, запахом жареного мяса и… приятной легкостью. После напряжения последних недель, после побега от смотрителей, а затем сражения с имперцами, отчаянного рывка по ледяной горке и мучительного марша мы наконец-то были в безопасности. Относительной, конечно, но крепостные стены Торнхольда дарили пьянящее чувство неуязвимости. Более того, мы оказались в кругу сильных друзей и товарищей.
Атмосфера была почти праздничной. Айрис, Малкор и его команда делились с нами походными пайками, купленными в городе. Хоть мы пока еще не уходили, но уже сообщили, что дальше наши пути разойдутся, а отпускать нас неподготовленными точно никто не собирался. Разговор быстро перетек в дружеское русло, и в центре этого разговора, к моему огромному удовольствию, были мы.
— Ну, Рыжая, даешь! — Грэм, каменный гигант, с аппетитом откусил кусок хлеба. — Бьешь как надо! И не трусишь! Пламя у тебя с характером и совсем непростое. Да еще скачешь туда-сюда, уследить не успеваю. Сказал бы, что есть у нас в гильдии такой же мощный пламенный сумасброд, да вот исчезать так в огне он не умеет…
Я лишь пожала плечами с самым невинным видом, но внутри все ликовало. Приятно получить похвалу. А уж сравнение с Диего вдвойне приятно. Жаль, нельзя сказать, что с ним мы уже встречались. И даже больше…
— А Громова? — подала голос Зара, до этого молча ковырявшаяся в своей тарелке. Она все еще косилась на меня с неприязнью, но Оля, похоже, вызывала у нее больше любопытства. — В бою сильна и без магии, еще и командовать успевает. А уж с магией, да в две стихии… Тебе точно стоило сдавать экзамен одной, получила бы высокий ранг. Не меньше моего…
На последних словах Зара вся сникла. Если сначала она была готова спорить до победного, что была сильнее Оли, то, когда остыла, взглянула на ситуацию по-другому. Если она, опытный боец, оказалась лишь немногим сильнее совсем еще зеленой Громовой в поединке без магии и стала испытывать реальные проблемы, когда подключили магию, то никакими словами это оправдывать смысла не имело.
— И молнии, — кивнул Малкор, отпивая из фляги. — Три стихии. Еще не освоила, да и с водой такое ощущение, что пока совсем на «вы», но потенциал очевиден. — Он посмотрел на Олю