И? Хрень какая-то? Они что не знают, на какое расстояние стрела из лука или арбалета летит? Пятьдесят метров — это зона уверенного поражения. Ответ может только один быть, у них у самих не знаменитые монгольские составные луки с костяными пластинами, которые большую тяжёлую стрелу с гранёным закалённым бронебойным наконечником зашвыривают на сотню, а то и сто пятьдесят метров. А палки с бельевой верёвкой, которыми Иван в детстве во дворе играл. Деградируют потихоньку.
Потом о деградации. Сейчас эти деграданты накопились в пятидесяти метрах и пальнули залпом по бедному фургону. Двадцать примерно стрел полетело, и все в цель попали. Теперь Иоганн лежал, вжавшись в пол фургона, прикрытый двумя спальными мешками. Слабая защита. Ну, не единственная же. Кольчуга есть. Борта фургона из доски сороковки есть, брезент тента. Всё в плюсе же.
Ни одна стрела до спальника не добралась.
— Надо же сигнал подать! — барончик осмотрелся. Пищаль лежала вдоль борта. И с полки ссыпался порох. Толкнул её закапываясь под спальники. Пороховница, как ей и положено, на поясе. Вытянув руку, парень, стараясь голову над бортом не поднимать, всё же сорок миллиметров дерева лучшая защита, чем пусть даже трёхмиллиметровый брезент, притянул к себе карамультук огромный и изловчился в такой позе насыпать пороху на полку. Ну, вот! Вот, пять процентов от всего действа готовы. Осталось малость. Нужно высунуть ствол из-за полога, прицелиться в командира какого ни на есть и бабахнуть. Ой, ещё же нужно перед этим встать на колени и высунуться из-под прикрытия борта. А там стрелы одна за одной летят. Можно и просто в белый свет, да вон, хоть в противоположный борт пальнуть, главное же сигнал подать, а не убить «президента» Золотой орды. Хотя последнее тоже хочется.
Что-то кричали за бортами Студебекера, и на русском, и на немецком, и даже на жемайтском. Точно, там же один из возчиков, которого привлекли к стрельбе из арбалетов, из местных. Колотить при этом стрелами по фургону перестали. Барончик прикрыл глаза и встал на колени. По фургону по-прежнему не стреляли. Тогда он как можно аккуратнее раздвинул полог и высунул нос наружу. Понятно. Из-за камней били по татаровьям арбалетчики. Пусть не очень часто, зато доходчиво, в этой группе, что начала стрелять по фургону уже трети не доставало. Рядом прилегли.
Иоганн вытащил ствол пищали наружу и приложил подушечку, прикреплённую к прикладу к плечу. Прицелился. Вон тот в ерихонке с правого края похож на командира. Иоганн уже почти потянул за скобу, когда последние лучики прячущегося за лес солнца блеснули на золоте доспехов. Выходит, товарищ золотой жив, и вон из леса высунулся, на солнышке не иначе погреться. Сто пятьдесят метров до леса. Может и чуть больше. Он на такое расстояние несколько раз стрелял по вырезанной из дерева ростовой фигуре. Там в баронстве при совершенно другой, спокойной и мирной ситуации. Несколько раз стрелял и два раза попал. Оба раза в пузу деревянному ворогу. Хотя метился, или целился, как правильно? в голову.
«А не пойти ли нам в гости, немного подкрепиться»? Не… А не отправить ли нам этого херра в гости? К Аллаху.
Стрелки перестреливались, а Иоганн затаил дыхание, поймал в прицеле грудь золотого татарина, и очень плавно повёл мушку вверх. Всё, всё, как бы не переборщить, погода замечательная и сухая, пулю сильно притянуть к земле не должно.
— Ну, с богом. Покажи, чьё кунг-фу круче, — парень потянул за скобу. Фитиль тлеющий пошел в обратную сторону к полке с горкой пороха, главное сейчас не дёрнуть стволом. Вжих. Бабах. Пищаль, как всегда, лягнула пребольно в плечо. Там и так нет живого места, с прошлого раза синяк не сошёл, только из красно-синего ушёл в жёлто-зелёную гамму.
Добрый день уважаемые читатели, кому произведение нравится, не забывайте нажимать на сердечко. Вам не тяжело, а автору приятно. Награды тоже приветствуются.
С уважением. Андрей Шопперт.
Глава 27
Эпилог
Очередная дождливая неделя на примерно такую же неделю удлинила путь цыганского табора, двигавшегося к замку барона фон дер Зайцева. Дороги по большей части песчаные, и огромных луж, характерных для России здесь не бывает, но счастье это принесло не излиху. Луж нет, но колеи никуда не делись, и в них не грязь жидкая, а мокрый песок с глиной перемешен. Та ещё западня. Неизвестно, что лучше, колея, водой грязной заполненная, или мокрым песком до половины, из которого колесо и не достать без жердины толстой и чьей-то матери. Большинство новиков и арбалетчиков не на жеребцах или кобылах гарцевали теперь, а шли вдоль каравана группами и то одну застрявшую повозку из такой песчаной западни вытаскивали, то следующую, то снова одну. И хуже всего было с фургонами. Все преимущества этих монстров мигом в минусы обратились. Белее широкое расстояние между колёсами приводило к тому, что одна из сторон фургона, попадая в колею, перекашивала конструкцию так, что его чуть на бок не роняло. Старались и фургоны, и остальные возы, тащить по обочинам самым или по полям даже, но это там, где поля есть. А в основном дорога проходила по лесу и там сильно не вильнёшь в сторону.
Плюсов хватало… Не жарко, например. Ещё? Ещё сил на ругань не оставалось у народа. Так дорога изматывала, что даже просто бросить косой взгляд на соседа с трудом получалось, а чтобы лаяться, так это ненаучная фантастика. Ещё? Ещё не жарко было… Ай. Было уже. Ну, два же плюса есть.
Хуже всего приходилось девицам. А куда их девать, с собой тащили. Они на предложение отправить их домой категорически заревели. Там их убьют, зачем они родне нужны после того, как были опозорены татарами.
— И чего с вами делать?
А в ответ только слёзы. Не решил пока Иоганн. И тут ему Семён с Перуном и фон Боком не помощники, это уже не военное решение. Это его баронское. Девки эти были двоюродными сёстрами из семьи князей Боровских. Ничего про таких князей Иоганн не слыхал, как и Семён, и уж тем более бывший расстрига.
Так что пока едут в общем обозе. Одни, без всяких служанок, среди пары сотен мужчин, по теплу, так сказать, за четыре месяца стосковавшимся. Семён с Перуном всем обсказали, что обижать девиц, которые оказались княжеского рода, не стоит, это