Рис. 40. Ким Хондо. Элегантный досуг уединившегося интеллектуала.
Бумага, тушь, краски, 27,9 × 37 см. Частная коллекция. Private collection /
Пространство, в котором находится герой, не прорисовано, но колофон сообщает: «Жить в домике с глиняными стенами, но зато всю жизнь не выходить на службу и проводить время за чтением стихов»[156]. Жилище уединившегося героя, заявленное как скромное, контрастирует с набором предметов, которые его окружают, таких как антиквариат, китайская ваза, диковинки — все это предметы роскоши. Столь противоречивый образ отражает восприятие коллекционирования дорогих предметов как достойного занятия благородного мужа, который ставит духовное выше материального и не стремится к накоплению.
Предметы роскоши привозили из Пекина члены посольских миссий. В XVIII веке китайские власти разрешили участникам корейских посольств посещать ранее недоступные им районы Пекина, где продавали книги, произведения искусства, антиквариат. Чиновникам и переводчикам, отправлявшимся в Китай, чосонский двор платил женьшенем, высоко ценившимся китайцами. В итоге в Ханян хлынул поток предметов роскоши: китайский фарфор и антиквариат (оригинальные бронзовые ритуальные сосуды эпохи Чжоу и их копии, черепица, печати времен империи Хань, чернильные камни, тушечницы, кисти), свитки (китайская живопись и каллиграфия), диковинные европейские вещицы (часы, подзорные трубы и пр.). Коллекционирование стало обязательным занятием для тех, кто претендовал на звание благородного человека[157].
Исследователи обнаружили упоминания о двадцати крупных коллекционерах XVIII века, самые известные из которых сеульские аристократы Сим Сангю (
1766–1838), Ким Квансу ( 1699–1770) и уже упомянутые Нам Кончхоль и Ли Хагон. О каждом из них сохранились схожие впечатления современников, сводящие к следующей характеристике: «Если он видел, что кто-то продавал книгу, свиток, предмет старины, тут же не задумываясь снимал с себя халат и менял на понравившуюся вещь».Сим Сангю возвел в своей резиденции отдельный павильон, заполнил его предметами роскоши и старинными свитками, собрал библиотеку из сорока тысяч томов[158]. У Ли Хагона тоже была огромная библиотека и коллекция свитков, а для хранения книг он построил Павильон десяти тысяч томов. Для Ким Квансу коллекционирование стало смыслом жизни[159]. Он сдал экзамен на получение должности, но отказался служить и занялся коллекционированием. Дни напролет Ким Квансу проводил в компании древних свитков, произведений известных художников, дорогих тушечниц, кистей, печатей и прочих старинных предметов. На пополнение коллекции он растратил все свое состояние и был готов отдать последний халат за понравившуюся вещицу. Семья и друзья постепенно покинули его, в бедности он заглушал физический голод чтением свитков. Про себя Ким Квансу писал:
У меня была неисправимая страсть к диковинным предметам, поэтому я посвятил себя коллекционированию свитков, кистей, тушечниц, туши… Когда из-за бедности мне нечего было есть, я вместо завтрака и ужина наслаждался своей коллекцией. Когда видел удивительный предмет, сразу же доставал все деньги из кошелька, чтобы купить его, за что друзья меня осуждали, а члены семьи ругали[160].
Пак Чега (
Однако отношение к частным коллекциям в эпоху Чосон не было однозначным. Так, страстным коллекционером был третий сын вана Сечжона, принц Анпхён (
1418–1453). В коллекции принца насчитывалось двести двадцать два свитка китайских художников периода Сун и Юань. Описывая их, приближенный к Анпхёну сановник Син Сукчу ( 1417–1475) подчеркивал важность и полезность созерцания живописи: «Живопись приносит радость, помогает взращивать в себе великодушие, изучать суть вещей, развивает ум». Коллекционировал свитки Кан Сокток ( 1395–1459) отец чиновника, художника-интеллектуала Кан Хиана ( 1417–1464). Сохранились записи о том, как он любил при свече в тишине рассматривать свитки. Однако сам Кан Хиан завещал детям и внукам не увлекаться искусством, ведь «живопись — занятие низкое, и если потомки узнают об увлечении рисованием, то добрым словом не помянут»[162].Такое двоякое отношение к живописи объясняется требованиями, сформированными государственной идеологией. В основе неоконфуцианства лежала установка на самодисциплину, умеренность, в связи с чем преобладало представление, что «увлечение бесполезным приводит к потере сути» (ванмульсанчжи,
)[163]. Благородный муж не должен был привязываться к вещам и растрачивать силы на занятия, не способствующие познанию принципа ли. Критике подвергались даже правители, проявляющие чрезмерный интерес к живописи. Например, придворные чиновники не одобряли вана Инчжо ( прав. 1623–1649), предпочитавшего наслаждение свитками совершенствованию знаний конфуцианского канона. Про ванов эпохи Корё чосонские чиновники писали, что их чрезмерное увлечение искусством, кроме прочего, привело к падению династии, поскольку отвлекало от государственных дел. Такие общественные настроения не способствовали широкому распространению частных коллекций искусства среди представителей янбанского сословия.Однако в XVIII веке столичные чиновники стали открыто увлекаться искусством, коллекционировать и выступать в роли меценатов. Коллекционирование теперь воспринималось не как ванмульсанчжи, то есть недостойное для благородного мужа времяпрепровождение, а как «элегантное, достойное занятие, способствующее познанию»[164]. Коллекционирование стало способом самосовершенствования, ведь в предметах старины воплощались «элегантные вкусы и благородство мудрецов прошлого», а значит, они приближали к идеалу. Постепенно формировались группы ценителей живописи, среди интеллектуалов появились критики искусства. Рос спрос на произведения, что стимулировало и рынок, и развитие живописи в целом, в частности через появление новых жанров.
Рис. 41. Неизвестный художник. Ширма чхэккори. XIX в.
Шелк, краски, 45,5 × 206,5 см. (размер одной створки). Государственный дворцовый музей, Сеул (National Palace Museum of Korea)
Жажда коллекционирования вскоре настолько захватила общество, что правительство пыталось сдерживать и воспитывать население. Летописи сохранили слова неодобрения вана Чончжо, которые в том числе объясняют причину популярности коллекционирования:
В последнее время привычки высокопоставленных чиновников стали эксцентричными, они пытаются нарушить правила, по которым живет Чосон, и вместо этого хотят жить на китайский манер. Они читают вульгарные китайские книги, используют китайские предметы, чтобы показать свою ученость. Брикеты туши, ширмы, подставки для кистей, стулья, антиквариат, фарфор — они выставляют все эти завезенные из Китая новшества, пьют чай, жгут благовония,