Аудитория представляла собой уменьшенную копию лекционного зала, в котором нас знакомили с преподавательским составом. Так что я снова забрался подальше, на этот раз не особо сетуя, что теряю здесь время, а надеясь отсидеться и обдумать те проблемы, которые умудрился вчера создать себе на ровном месте. Но это хотелось бы сделать в относительной тишине, а пока что народ не собирался затыкать свои аристократические глотки, поэтому я переключил своё внимание на преподавателя, который позволял подобное поведение.
Шем Тихий был мужчиной невысокого роста и обладал практический идеальной фигурой — шаром. Эдакий мягкий, округлый, добродушный толстячок с зализанными назад волосами, который что-то начинал вещать тонким певучим голосом, не ходя, а словно катаясь по небольшому возвышению с кафедрой.
Но чем больше я на него смотрел, тем сильнее голосил мой внутренний голос, опираясь на опыт: в этом круглом омуте те ещё черти водятся. Потому что маленькие чёрные глазки очень чётко фиксировали, кто и чем занимается. Да и не за причёску и способность перекатываться, не издавая звуки шагов, ему дали прозвище, а, значит, что-то в этом дядьке было.
— Думаешь, если начнёшь расшаркиваться перед преподавателями, то станет легче жить? — с лёгким аристократическим презрением проговорил блондин, приземляясь недалеко от меня.
Я бы, может, и попытался объяснить разницу между подлизыванием и банальным проявлением вежливого уважения, да у аристо отдел мозга, который за это отвечает, атрофирован, поэтому промолчал.
— Студент Сэведж, коль у вас есть тема для разговора, то давайте поговорим здесь, — профессор указал на место рядом с собой.
Я не знал, умудрился ли преподаватель услышать его слова, но кивнул блондину, мол, топай, тебя уже заждались. Тем временем разговоры в аудитории постепенно стихали, лишь самые упёртые продолжали чесать языками, не обращая внимания на идущий семинар.
Свысока глянув на меня, Сэведж прошествовал к кафедре.
— Встаньте ровно, молодой человек, — с добродушной улыбкой попросил толстячок.
Блондин с лёгкой снисходительностью выполнил просьбу. Профессор взмахнул рукой, создавая печать, и воздух аудитории наполнился двумя звуками: не очень громкий звук ломания голени и в разы более существенный ор блондина, который, однако, быстро оборвался. А Шем Тихий спокойно смотрел на вторую печать, которая и подарила нам блаженную тишину. Абсолютную. Во всей аудитории. Сэведж распахивал рот, явно крича, но не выходило ни звука. Одновременно с этим он не мог даже пошевелиться, его тело больше ему не принадлежало. Видимо, преподаватель и это заложил во вторую печать. Ужас, который играл в глазах блондина, нашёл отражение в глазах многих его одногруппников. Я же поторопился опустить глаза, чтобы Шем, обводя взглядом аудиторию, не заметил в моих гляделках вполне понятное одобрение. Теперь у меня появилась версия, за что ему дали прозвище «Тихий».
— Что ж, приступим к теме занятия, — с той же благодушной улыбкой продолжил профессор.
Он своим певучим голосом начал вещать, продемонстрировал несколько символов, создавая их иллюзию в воздухе, после чего спросил у класса, что они значат. Затем, когда получил торопливые ответы, поместил их в круг силы, создавая новую печать и накладывая её на подопечного. В итоге урок прошёл довольно забавно, я с живым интересом наблюдал за происходящим, отмечая, что и в Англии есть люди с понятным мне чувством юмора. Правда, судя по имени, этот толстячок вряд ли коренной англичанин.
В конце занятия блондину милостиво вылечили ногу, но нанесённая травма засела куда как глубже. Зато урок пошёл впрок: Сэведж даже поклонился преподавателю после прозвучавшего сигнала об окончании. Правда, сначала, когда власть над делом к нему вернулась, парень шарахнулся от Тихого, как ошпаренная кошка.
Следующая пара была у Келдрана Разящего, боевого мага. Сухопарый мужчина с шикарными усами, завивающимися как у заправского гусара, в костюме тройке производил впечатление учителя-теоретика, а не бойца. Но на этот раз студенты не стали совершать предыдущих ошибок, а потому каждый охотно здоровался и не выказывал неуважения. Келдран улыбался в усы, явно зная, кто является причиной подобной покладистости.
В самом начале преподаватель заявил, что научить магии, уничтожающей целые города, он сейчас не в силах, потому как всякое дело надо начинать с основ. У меня от этих слов заныли зубы: я уже столько раз начинал с этих самых основ и доходил до совершенства, которое оказывалось основой для чего-то большего, что это уже набило оскомину. Но здесь я был не ради учёбы как таковой, следовало поочерёдно присмотреться к преподавателям, что, конечно, на самых первых занятиях было несколько проблематично, учитывая, что каждый больше рассказывал о предмете, чем раскрывался сам.
А тут мне снова по чёрт знает какому кругу вещали про то, что маг должен постоянно тренировать свой внутренний источник, ведь тот в ответе за количество и качество заклятий. Спасибо, и так тренирую чаще, чем хотелось и в большем объёме, чем желалось бы.
Ну и как венец занятия нам показали несколько простейших упражнений и поставили в отработку: два ученика становились напротив друг друга и должны были создать руну раньше, чем это сделает противник. Использовалась для этого руна воздуха, которая без связки просто отталкивала противника на метр-полтора. В целом для новичков это тренировало внимательность, реакцию и скорость создания рун, неплохо выжирало резерв, но мне, при моём постоянном контакте с хранилищем замка, надо было такими рунами парусную флотилию гнать к берегам Англии, чтобы был ощутимый расход.
Поэтому я позволил себе мелочное удовольствие, пригласив в соперники Сэведжа. Тот с радостью в глазах согласился, готовый показать, кто тут главный маг, но проиграл двадцать дуэлей из двадцати, хорошенько протерев формой пол за собой. В качестве домашнего задания был дан совет как можно чаще использовать эту руну и опустошать хранилище, чтобы стимулировать его рост.
На обед пошёл в компании родственников.
— И как тебе наш старый особняк? — спросил Алан, с лёгкой запинкой. И тут же предложил, не дожидаясь ответа: — Может, тебе лучше всё-таки снять недорогую квартирку?
Каролина, идущая рядом, громко фыркнула, смерив меня скептическим взглядом.
— Просто, если кто-то узнает, стыда не оберёшься, — пробормотал братец. — Наш дом слишком… старый и не подходит для проживания аристократа.
На этот раз Каролина не