Ну, честное слово, неужели эти опытные мужики надеялись, что я поплыву услышав, что «твоя баба уже во всем призналась и пишет сейчас явку с повинной в соседнем кабинете»? Ну как дети, ей богу.
Глава 11
Глава одиннадцатая.
Охота на свидетеля.
Октябрь 1994 года.
Тихий центр. Частный дом, арендуемый Громовым.
На службу сегодня я не пошел. Не было чистой форменной рубашки, вместо той, что изъяла прокуратура, да и настроения тоже не было. Правда отсидеться дома тоже не получилось. Когда я, раздраженный и одетый, как босяк (Ну, а как назвать человека в сандалетах, милицейских брюках, серой футболке, с милицейским кителем в руках, ввалился в наше жилье, у Ирины сидели два франтоватых типа, которые уставились на меня, как на кусок дерьма, прилипший к подошве. Одного из визитеров я знал, видел мельком в отделении Либеральной партии, а вот второй был мне неизвестен. Поймав взгляд Ирины, сигнализирующий, что у нее важный разговор, я скомканно поздоровался, переоделся в спальне и увел волнующихся во дворе собак на прогулку. Судя по позам наших гостей, осторожно сидящих на краешках табуреток, обстановка в доме им совсем не нравилась, не соответствовала она депутатскому рангу хозяйки. В чем-то я был с ними согласен, несмотря на наши старания, ни уютным, ни богатым наше временное пристанище не выглядело, а значит надо было бросить все силы на то, чтобы до Нового года заехать в нашу новую квартиру, иначе, вся эта история с несданным домом затянется до весны следующего года. Капиталистическая Россия продолжала нести рудиментарные признаки социалистического государства, в том числе и ежегодные отчеты о количестве введенных в строй квадратных метрах жилья. Хотя государство сейчас практически ничего не строило, но губернаторы гордо докладывали о новом жилье, как о личных заслугах, поэтому сдать дом государственной приемной комиссии по-прежнему было проще в конце календарного года.
Тихий центр. Новостройка.
Вид вожделенного нового дома меня совсем не обрадовал. Вернее, сам дом выглядел вполне достойно для этой эпохи, а вот окрестности дома внушали сильное беспокойство — траншея, вырытая под трубы отопления, уходила куда-то вдаль, в сторону соседнего квартала. Старые трубы, ржавые и залатанные в нескольких местах были вывернуты из земли, порезаны и свалены неряшливой кучей на дворовой территории. Из вагончика прораба раздавались пьяные голоса, а через дырку в заборе, что граничил с соседней «хрущёвкой», с трудом протискивался мужчина средних лет, одетый в болоньевую курточку, осторожно держащий в руках два оцинкованных ведра, из которых через край плескалась вода.
— Уважаемый, а что вы делаете? — заинтересовавшего меня мужика я перехватил возле подъезда: — Зачем воду в дом тащите?
История, что поведал мне мой будущий сосед (дядька купил себе квартиру на седьмом этаже), была вполне типичной для этого времени. Люди продали квартиру, чтобы заселиться в новый дом, в результате вынуждены были переселиться в дом, с отключенными коммуникациями, так как другого жилья у них не было.
Электричество, напряжением в двенадцать вольт им подавали по временному проводу непосредственно в квартиру, за дополнительную плату, из рук в руки прорабу, холодильник удалось подключить, смастерив повышающий трансформатор, а вот воду мужчина таскал из соседнего дома, заплатив какие-то деньги дворнику, всякий раз открывая кран, торчащий на улицу из подвального помещения металлическим «барашком». В туалет вынужденные подселенцы ходили или на работе, или в деревянную будку, оборудованную строителями в углу строительной площадки. Судя по количеству, висящих по фасаду дома, проводов, в дом незаконно заселилась не одна семья.
— И что говорят, когда воду и отопление подключат?
— Да ничего не говорят…- мужчина аккуратно поставил на землю ведра, достал пачку «Астры» и принялся разминать сигарету: — Что-то там с проектом подключения намудрили, хотели наш дом на трубу соседей посадить, а те возмутились и пошли жалобы всюду строчить, а теперь надо новый проект согласовывать, а это время. Вон, траншею вырыли и на этом бросили работы. Сука, зла не хватает!
Так и не закурив, мужик осторожно запихал хрупкую сигарету в пачку, с тяжким вздохом, распахнул дверь и, стараясь не выплескивать воду, скрылся в подъезде.
Я взглянул на пожухлые желтые листья, которые никто не убирал, передернул плечами, представив, ноябрьский снег и торопливо двинулся в сторону строительного вагончика.
Заглянув в цель входной двери, я понял, что разговор с прорабом сегодня не получится. Десяток мужчин в умеренно –агрессивном состоянии были не настолько пьяными, чтобы я укладывал их с одного удара, но и не настолько трезвыми, чтобы разговаривать конструктивно. И весело бегающие по строительной площадке Демон и Грета мне сегодня не помощники. На строительной площадке валялось столько металлической арматуры, кирпичей и прочих предметов, что, в случае драки, эти наливающиеся водкой и тоской, мужики только изуродовали бы собак. Значит разговор со строителями, которые могли мне объяснить, что здесь творится, откладывается, по крайней мере, до завтра.
Когда я с псами подходили к