На самом деле, Герту хотелось стать аристократом, тем более что по случаю, он носил ту самую фамилию. Откуда она у него взялась и принадлежала ли она ему с рождения, знают одни лишь боги, но совпадение показалось ему весьма символическим. Желание же стать титулованным дворянином старых кровей было столь велико, что оно постепенно вытеснило на периферию сознания все имеющиеся опасения. И кроме того, Герт не забыл знаменитую присказку, бытовавшую среди блатных и приблатненных в те годы, когда он еще был ребенком. Те люди любили повторять, что кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Но его случай по крутости превосходил все, на что могли замахнуться даже самые отмороженные урки. К его амбициозному плану подходила другая поговорка: Воровать — так миллион, трахать — так королеву. И в самом деле, зачем мелочиться? Если уж ехать в столицу и поступать там в эту их сраную Академию, то лучше, наверное, тем самым Вейлантом, чем никому неизвестным де Гротом. И, к слову сказать, возможно, Кьяра и есть та самая королева, которую одну и стоит иметь во всех смыслах этого слова? Ведь неспроста, наверное, она ему уже «буквально пару раз» снилась в гипюровом неглиже, в черном шелковом белье с поясом и чулками или вовсе без всего. И при том являлась обычно в весьма компрометирующих ситуациях и недвусмысленных обстоятельствах. Такого с ним, если честно, не случалось уже давно. С подросткового возраста, если быть точным, когда девки снятся едва ли не каждую ночь, и все кончается бурной поллюцией[21]. И означать это могло лишь одно: девушка задела его не по-детски…
***
«Итак, Герард Вейланд…»
Эту легенду Герт начал создавать еще четыре года назад. Без особой цели, из одного лишь праздного любопытства. Было интересно проверить, как далеко такой человек, как он, может зайти в вопросе легализации. В данном случае, Герт хотел создать такую липовую личность, которую никто и ни за что не отличит от настоящей. Для этого ему нужен был парень в возрасте от пятнадцати до семнадцати лет с внешностью типичного западника или северянина и биографией, не поддающейся проверке. И Герт такого нашел. Нашел и оживил, поскольку тот самый Герт Вейланд умер сразу после рождения и лежал теперь под могильным камнем в старой части муниципального кладбища городской агломерации Хазена. Так что для начала пришлось вымарывать его имя из кладбищенских, больничных и муниципальных документов, где он числился почившим в бозе, и менять надпись на могильной плите. Покончив с этим, Герт приступил к «реанимации» несчастного Вейланда. Это означало, что его следовало вернуть в списки живых, включая сюда свидетельства об обязательной вакцинации и нескольких амбулаторных обследованиях, проведенных в 2, 5 и 7 лет, соответственно. Тогда же, в архивах управления учебных заведений и канцелярии мэра появились документы, свидетельствующие о том, что в связи со сложными семейными обстоятельствами мальчику разрешили не посещать школу.
Однако у домашнего образования есть один существенный минус: его результаты можно подтвердить только одним способом – очными экзаменами. А это снова же бумаги, да еще и реальные педагоги, которые эти экзамены принимают. Пришлось Герту засесть за учебники и сдать один за другим восемь экзаменов, по результатам которых он получил аттестат зрелости. Средний аттестат, да и зрелость относительная, поскольку в соответствии со всеми прочими документами Герарду Вейланду на тот момент едва исполнилось пятнадцать лет. Но нет худа без добра, имея на руках свидетельство о рождении, справку о смерти обоих родителей и аттестат зрелости, уже через год Герт получил - и снова же лично - в местном управлении МВД паспорт, а еще через год сдал экзамен на водительские права и стал, таким образом, очевидно живым человеком. В то время, однако, оживлять этот персонаж по-настоящему Герт не собирался. Ему чудно жилось в Бергланде, где никто не указывал ему, как жить и во что верить, и не пытался навязать свое понимание того, что такое хорошо, а что такое плохо. Но это тогда. Сейчас же, в изменившихся обстоятельствах, все выглядело совсем иначе. И вот, достав из тайника этот набор документов и сопутствующих им бумаг, Герт снова прошелся по самым мелким деталям биографии господина Вейланда, просмотрел его «семейные» фотографии и дагерротипы предков и пришел к выводу, что легенда выполнена безупречно. Никто не сможет усомниться в ее подлинности, потому что в ней ни к чему не подкопаешься, и ничто не может вызвать вопросы.
«Что ж, господин Вейланд, - кивнул своим мыслям Герт, - вы мне почти подходите, но все-таки не совсем».
Теперь Вейланда нужно было превратить в аристократа, - фамилия-то знаковая, - и Герт, что забавно, знал, как это сделать. Его жизнь в Бергланде началась с того, что он нашел переметные сумы каких-то несчастных путешественников. Позже он постепенно выкопал из заносов и нашел снесенные паводком вниз по течению многочисленные сундуки, бочонки и переметные сумы, явно принадлежавшие какому-то погибшему тут каравану. Все эти вещи были укреплены и защищены магией, и поэтому все, что было в них сложено сохранилось в первозданном виде на протяжении почти полутора веков. О том, когда и с кем произошла здесь трагедия, Герт узнал из найденных вместе с другими вещами документов. Не понял он тогда, - как, впрочем, не знал и