— Ох, Коля, — вздохнул Сухов. — Какая разница, чем они занимаются.
Но было поздно. Громов уже почуял кровь.
— Напротив, — адвокат улыбнулся. Улыбка была холодной, расчётливой, как у акулы, увидевшей ныряльщика. — Профессии крайне важны. Позвольте, я правильно расслышал? Мутных, Звонарёв, Карасёв? Все трое антиквары?
— Ну… да, — нехотя признал Сухов.
— И все трое, — Громов сделал паузу, смакуя момент, — являются прямыми конкурентами моего клиента по антикварному бизнесу. Их лавки расположены в том же квартале. Они торгуют теми же товарами. Борются за тех же покупателей. Не находите ли вы это… — ещё одна пауза, — подозрительным?
— Подозрительно или нет, не мне судить. — Голос Сухова стал ещё более усталым, словно за эти минуты он постарел на десять лет. — У меня распоряжение начальства. Проверить. Нам сказали, что дело срочное…
Я старался сохранять серьёзное выражение лица, хотя внутри хотелось улыбнуться.
— Кто сказал? — Мухин сузил глаза. — Имя!
Сухов замялся. Воробьёв попытался выручить напарника:
— Дежурный офицер передал, что поступило распоряжение…
— От кого распоряжение? — Мухин не отступал. — Покажите бумагу!
Полицейские переглянулись. Бумаги, конечно, не было. Устное распоряжение от неизвестного начальника — классика жанра.
— Так я и думал, — Мухин презрительно фыркнул. — Два идиота решили отличиться. Арестовать уважаемого человека без оснований, без санкции, без протокола опознания. Знаете, что я с вами сделаю⁈
Он выдержал театральную паузу. Сухов побледнел. Воробьёв мелко дрожал.
— Уволю по служебному несоответствию, — мстительно прошипел Мухин. — Хотя нет, для вас это слишком лёгкий выход. Оба под суд пойдёте!
— Господин следователь! — Сухов чуть не упал на колени. — Мы же по долгу службы! Нам сказали…
Но следователь Мухин уже потерял к этим двоим интерес.
— Приношу свои извинения, господа, — сказал он, обращаясь ко мне и Золотову. — Надеюсь, больше таких инцидентов не повторится.
И вышел, хлопнув дверью.
Полицейские переглянулись. На лицах было написано полное недоумение. Сухов первым пришёл в себя, схватил Воробьёва за рукав.
— Пойдём за ним, быстро!
Выбежаали. Через минуту вернулись. Оба выглядели так, словно увидели призрака.
Сухов почесал затылок:
— Он… он исчез. Вышел и как сквозь землю провалился.
— Может, за угол свернул? — прошептал Воробьёв.
— Я же не слепой! Переулок прямой как стрела, никуда не свернёшь!
Повернулись к нам. Сухов откашлялся, попытался вернуть хоть какое-то достоинство:
— Э-э… Приносим извинения за беспокойство. Видимо, действительно недоразумение. Мы это… пойдём. Нужно доложить начальству.
Воробьёв открыл рот — хотел что-то сказать про протокол и процедуру. Сухов буквально вытолкнул его за дверь. Последнее, что было слышно — возмущённый голос младшего:
— Но мы же должны составить акт…
Дверь закрылась. В лавке повисла тишина.
Золотов медленно опустился на стул за прилавком. Лицо постепенно розовело, кровь возвращалась.
— Слава богу! — выдохнул он. — Я уж думал, всё пропало. Репутация, бизнес… Тридцать лет работы псу под хвост.
Громов стоял неподвижно, задумчиво глядя на дверь. Затем его взгляд перешёл на меня.
— Удивительное совпадение, — сказал он медленно. — Мухин появился как раз вовремя.
— Да, повезло, — ответил я нейтрально.
— И ещё более удивительно его… поведение. — Громов не сводил с меня глаз. — Я знаю Петра Карповича много лет. Он никогда не повышал голос. Предпочитал тихо дремать в своём кабинете до пенсии.
— Какая разница! — встрял Золотов, всё ещё не оправившись от пережитого. — Главное, что всё обошлось! Может, у него начальство надавило, вот он и взбесился.
Громов продолжал смотреть на меня. Взгляд проницательный, изучающий.
— И его исчезновение. Весьма… необычно. Переулок действительно прямой. Некуда исчезнуть.
— Может, они просто не заметили, — предложил я.
— Возможно. — Громов покачал головой. — Семён Аркадьевич, не могли бы вы принести нам воды? После таких волнений хочется пить.
— Конечно, конечно! — Золотов поднялся, ушёл в подсобку.
Его шаги затихли. Громов подождал, пока антиквар отойдёт достаточно далеко.
— Данила, — голос адвоката был спокойным, но в нём слышалось нетерпение. — Могу ли я попросить вас выйти со мной на пару слов?
Глава 21
Колокольчик над дверью тихо звякнул. Мы вышли в переулок, где ещё витал лёгкий запах мятных леденцов Сухова. Вечерний воздух был прохладен, первые сумерки окрашивали стены домов в сиреневые тона.
Громов отошёл на несколько шагов от лавки и остановился. Повернулся ко мне, сложив руки за спиной в характерном для него жесте. Видимо, так он обычно стоял в суде, обдумывая следующий аргумент.
— Итак, — начал он без предисловий. — Следователь Мухин. Весьма эффектное появление, не находите?
— Очень вовремя зашел, — согласился я.
— Именно. Слишком вовремя. — Громов покачал головой. — Я знаю Петра Карповича пятнадцать лет. Тихий человек, который больше всего на свете любит покой и карточные пасьянсы. За все годы я ни разу не слышал, чтобы он повышал голос. А тут такая ярость, такой праведный гнев… Впечатляюще.
Я молчал, давая ему высказаться. Громов явно уже всё решил для себя, осталось только озвучить выводы.
— И его исчезновение, — продолжил адвокат. — Переулок прямой, укрытий нет. Даже если бежать очень быстро, человека было бы видно до самого поворота. Но Мухин растворился, как дым. Или как… иллюзия.
Я выдержал его взгляд невозмутимо. В конце концов, Громов уже знал, кто я. Знал о моих уникальных способностях по поиску вещей. Ещё один шаг в сторону доверия не повредит. Особенно учитывая, что он до сих пор не давал повода в себе усомниться.
— Хорошо, — кивнул я. — Василий Петрович, чём именно вы хотите поговорить?
— Об иллюзиях, разумеется. — Громов чуть улыбнулся. — Точнее, об одной конкретной иллюзии в образе следователя Мухина.
Я позволил себе ответную улыбку.
— И что заставляет вас думать, что это была иллюзия?
— Элементарная логика. — Адвокат начал загибать пальцы. — Раз: Мухин появился слишком вовремя. Два: вёл себя совершенно не в своей манере. Три: исчез физически невозможным способом. Четыре: вы остались абсолютно спокойны во время всей этой сцены, словно знали, чем она закончится.
«Данила, он всё понял!» — запаниковала Капля.
— Но самое главное даже не это! — Громов вдруг как-то мальчишески усмехнулся. — Всё это я уже сопоставил после. Самое главное, что следователь Мухин сегодня находится на банкете, посвящённом его уходу на пенсию. И просто никак не мог находиться здесь!
Я решил не тянуть.
— Допустим, вы правы. Что дальше?
Громов покачал головой с явным удовлетворением.
— Ничего. Я просто хотел убедиться, что правильно оцениваю своих… партнёров. Но честно говоря, вы удивили меня в очередной раз. А меня трудно удивить.
Он помолчал, а потом добавил с нотой искреннего восхищения:
— Должен признаться, Данила, я видел иллюзии разного уровня. На демонстрациях магов, в театрах, даже в суде