Край площади обступали тесные ряды торговых палаток. На лотках под матерчатыми навесами из больших чанов разливали напитки, продавали мелкие сувениры, всевозможные амулеты и ветряные колокольчики из тонких серебристых палочек, звенящих при любом сквозняке.
– Сегодня в городе праздник? – спросила я у Яррана, когда мы спустились с повозок и двинулись ко входу. – Ощущение, что здесь весь город.
– В основном приезжие, – пояснил он. – Собираются со всех южных земель. Просят у каменных кейримов благодати.
– У кого? – не поняла я.
– В пещере стоят фигуры владык из рода Нордвей. Самые древние, правда, со временем возвращаются в камень. Пятнадцать лет назад ушел кейрим Ахрейн…
– Куда ушел? – не поняла я, не дождавшись продолжения.
– В гору, – с искренней печалью в голосе ответил Ярран.
Отчего-то представилось, как каменные статуи, осыпаясь песком, медленно шагают в глубокий беспросветный тоннель.
– Владыка Эсхард тоже есть в саду драконов? – полюбопытствовала я.
– Нет, – хмыкнул Илайс, ловко потеснив художника и заняв место по правую руку от меня.
– Недостаточно стар? – пошутила я.
– Все еще жив и здоров, – блеснул белозубой улыбкой верный помощник владыки.
– Дай, теплый ветер, ему долгих лет, – зачем-то ввернул пафосную фразу Ярран.
Когда мы оказались в зале, разделенном природными арками из пористого желтоватого камня, вопросы отпали сами собой. Драконы вырастали из горной породы и являлись ее продолжением. Ничего рукотворного, чистая магия!
Один выходил из сводчатой стены. Другой, наполовину утопленный в пол, прятал голову под крыло и грелся в проникающих с улицы солнечных лучах. Около дюжины драконов выпрямились во весь рост, но мощные лапы увязали в каменной тверди, как в трясине. Поперек зала высовывался черный драконий хребет и часть хвоста. Похоже, этот предок Нордвей постепенно возвращался в гору.
– Как жаль, что я изменил привычке и не взял блокнот, – с трагизмом в голосе посетовал Янгель. – Я чувствую прилив вдохновения! Господа, ни у кого чистого листочка не найдется?..
Возле каждого изваяния толпился народ. Потерев ладонью драконьи лапы, люди отходили. В этих местах от постоянных поглаживаний камень был отполированным и в чешуйках появились проплешины.
– Это какой-то ритуал? – негромко спросила я у Яррана.
– Говорят, если потереть владыку, то он исполнит желания. Кейрим Варнови отвечает за семейное счастье, – задрав голову к оскаленной морде, задумчиво проговорил посол.
Вообще, кейрим выглядел исключительно агрессивным, будто собирался плеваться пламенем. Видимо, счастливая семейная жизнь его довела до точки кипения.
– Он прадед Эсхарда, – вставил «пять медяков» Илайс. – Обратился в дракона и своровал девицу прямо из-под носа ее родителей. Пришлось жениться.
Оказалось, что каждый владыка отвечал за свое: деньги, спокойствие в доме, мужское здоровье и появление наследников. Не сад каменных драконов, а страна чудес, где исполнялись любые желания.
Мы медленно двигались по подземной усыпальнице между нерукотворных и до жути реалистичных чудовищ. Воздух становился холоднее. Сводчатые стены отбрасывали тусклый свет. Статуи прятались в нишах и гротах, выступали из полумрака. Казалось, живых драконов обратили в каменные изваяния с помощью древней магии.
Широкий проход завернул, и мы очутились в затопленном зале. По стенам тянулись деревянные мостки с высокими перилами. Глубина, судя по черноте внизу, была приличная. В центре на поверхность высовывался обломок скалы или, возможно, рухнувшего пещерного свода. На вершине под ярким солнечным светом, проникающим через отверстие в потолочном своде, раскрывал каменные крылья огромный дракон. Он был единственным, кого не пыталась поглотить гора.
– Сайрос Нордвей, отец нашего владыки, – пояснил Ярран.
– За что он отвечает? – спросила я.
– За богатство. Ходят слухи, у Сайроса здесь была сокровищница, но потом пещеру затопило, – прокомментировал Илайс и добавил через паузу: – Никто, правда, не проверял.
– Почему? – спросил один из моих земляков, явно заинтересовавшись легендой.
– Озеро ледяное. Доплыть не могут, – со смешком пояснили ему.
От воды действительно тянуло неприятным холодом, пальцы стыли и хотелось закутать плечи в шаль.
– Если бросить монетку, то подправишь денежные дела, – вставил Ярран. – Хотите сделать подношение кейриму, Виталия?
– Маги не верят в не подкрепленные… – Я осеклась, вдруг обнаружив, что эти самые маги принялись охотно выуживать из карманов мелочовку, и пробормотала: – Наверное, не следует отрываться от коллектива.
Вытащенная из поясной сумки монета с изображением дракона булькнула в воду и пошла на дно. Это были самые бездарно спущенные в моей жизни деньги, пусть их и выделила академия на поездку в Хайдес.
После жертвоприношения дракону, любящему золотишко, мы повернули в обратную сторону. Ярран говорил, что всегда мечтал встретить столь чуткого собеседника и в сокровенном для драконов месте почувствовал между нами связь.
– Да-да, вы правы, – пробормотала я, толком не прислушиваясь, что он несет, надышавшись влажным воздухом властительской сокровищницы. Может, от мертвенного холода, исходящего от воды, у посла вообще начались забористые галлюцинации.
Я искала взглядом Янгеля и не находила. Художник потерялся! Бумагу с карандашом, что ли, раздобыл и в порыве вдохновения забыл о времени?
4 глава. Дружба по заветам драконов
Новость, что кое-кого мы недосчитались, Илайс встретил флегматично, дескать, сейчас вернем, и отправил охрану прочесывать пещеру. Мы ждали их возвращения возле повозок и наслаждались летним солнцем, до красноты целующим носы и щеки.
– Не переживайте, Виталия, – зачем-то уговаривал меня Ярран, не обращая внимания на ироничные взгляды помощника владыки. – Вашего друга непременно отыщут.
– Или он сам придет во дворец, – со вздохом пробормотала я.
Через некоторое время стражи под локотки привели щуплого, высокого, как каланча, парня в аляповатом костюме. Абсолютно незнакомого. Пленник диковато крутил головой, пучил испуганные глаза и не понимал, почему хмурые стражи насильно выдворили его из пещеры. И куда-то ведут… Странно, как бедолага не поседел.
В удивленном молчании всей компанией мы следили за их приближением.
– Как будто непохож, – протянул Илайс, склонив голову к плечу, словно в горизонтальной плоскости узнать в другом человеке нашего художника было проще.
– Конечно! Это же не он, – со смешком прокомментировала я.
Наконец стражи встали, но продолжали крепко держать парня. Видимо, чтобы не сбежал.
– Почему именно этого? – с любопытством спросил Илайс у подчиненных.
– Рисовал, – объяснил один из здоровяков.
– Уходить не хотел и упирался, – донес второй.
– Рейнин, отпустите во имя теплого ветра! – почуяв в Илайсе главного, взмолилась испуганная жертва недоразумения. – Я не знал, что каменных владык запретили рисовать! Клянусь, больше не буду и одарю каждого владыку амулетом!
Тот со вздохом кивнул стражам, чтобы перестали удерживать парня, вытащил из поясной сумки золотую монету и сунул ему в руку.
– Купи, хороший человек,