* * *
Беспорядки в Аргентине закончились, а через несколько дней из городов вывели немногочисленную армию, поддерживающую порядок. Ортис сохранил за собой власть, даже сильно усилился за время бунта, убрав почти всех недоброжелателей. Остались единицы, которые не могли серьёзно повлиять на жизнь страны. Перед отъездом у нас с ним состоялся серьёзный разговор, во время которого он попросил меня прекратить убийства влиятельных граждан Аргентины, желающих более плотного сотрудничества с фашистами.
Я пообещал больше не безобразничать, но только в том случае, если эти самые граждане не будут пытаться убить меня. Даже частично сдержал своё слово, сам не убивал, но активно помогал в этом советским коллегам. У них, согласно нашей договорённости, был чёткий приказ, поэтому продолжали методично убирать одного человека за другим, но уже более осторожно, не как во время мятежа.
Мне это было на руку. На простых граждан, симпатизирующих фашистам, мне было наплевать с высокой колокольни, а вот промышленники и банкиры продолжали мешать. Они использовали свои связи и делали всё, что только возможно, чтобы у меня не было возможности покупать разные предприятия. Не все шли у них на поводу, но таких хватало. С некоторыми приходилось встречаться лично, вроде бы что-то продают, могут продать предприятие любому, кроме меня, вот и договаривался. При этом часть этих деятелей пронюхали о том, что если мой помощник не может справиться, то есть возможность встретиться лично со мной.
Как я уже говорил, далеко не у всех была возможность встретиться со мной, приходилось таким образом хитрить, а потом просить оказать помощь. Если раньше я не интересовался закупками и промышленники меня по этому вопросу особо не трогали, то теперь всё изменилось. Появились люди, желающие именно сотрудничества и надо сказать, что с некоторыми заключили договоры, например, по производству лекарств. Деньги у меня были, но тут нужен опыт, вот и заключал подобные сделки, что тоже шло на пользу, начал обзаводиться влиятельными связями, появлялась своя команда. Граждане, входящие в эту команду, были заинтересованы не только в моих лекарских способностях, но и в процветании бизнеса, так что работали не за страх, а за совесть.
Обмана с их стороны я не боялся. Никто не видел, как я расправляюсь со своими врагами, но догадывались, ходили жуткие слухи о моей жестокости. С чего это взяли, сказать не могу, может, кто-то из врагов старается сделать из меня неизвестно кого.
Всех моих недоброжелателей, желающих моей смерти, или убили, или посадили, кто не успел сбежать из страны. Тем не менее, Аргентина была разбита на два лагеря: кто-то был за Советский Союз, а кто-то поддерживал фашистов. Как мне докладывали, в разных забегаловках часто случались словесные баталии и даже драки. Самым печальным было то, что и эмигранты из Российской империи часто поддерживали немцев. Конечно, многие из них были участниками гражданской войны, в которой потеряли своих близких, но слышать об этом всё равно было как-то неприятно.
— Их трудно в этом винить, — неожиданно заступился за бывших соотечественников Владимир, тот самый помощник Судоплатова, когда мы в очередной раз обсуждали эту тему. — Вы же слушаете радио, смотрите телевизор?
— А это тут при чём? — Удивился я.
— Ну как при чём? Чем для местного населения является война Советского народа против фашистов? — Спросил разведчик. — Для них это просто противостояние СССР и Германии. Они ведь понятия не имеют, что такое фашизм, вот и поддерживают немцев, которые вроде как могут поквитаться за родственников и друзей, убитых в гражданскую войну.
— А ведь Вы правы, — осенило меня. — Надо просто показать этим бестолочам, кто такие фашисты и какая это зараза.
— И как Вы планируете это сделать? — Осторожно спросил Алексей, его не всегда радовали мои неожиданные решения, после которых у его службы появлялось слишком много проблем.
— Да всё просто, — отмахнулся я. — Надо же, и как я раньше об этом не догадался? И вы, тоже мне советчики, не могли помочь. Завтра отправлюсь в Москву.
— Зачем? — Не понял Алексей.
— Попрошу у Судоплатова материалы о зверствах, которые творят фашисты. Владимир, у вас же наверняка есть такие сведения, оформленные документально?
— Есть, — кивнул разведчик, — в этом можете не сомневаться. Если завтра Вы собираетесь в Москву, можете и меня с собой взять? Хочу передать доклад о проделанной работе.
— Хорошо, как скажете, — кивнул я. — Мне не сложно.
План у меня был прост, нужно показать в газетах, что собой представляют фашисты, тогда их фанатов резко поубавится. Знакомые журналисты у меня имелись, вряд ли откажут в такой просьбе. Разместим в газетах разные фото и тогда посмотрим, как себя будет чувствовать профашистская партия.
Как и в прошлый раз в Советский Союз отправлялись как на чужую территорию. Хоть и заверяли меня в безопасности, но со своими охранниками я чувствовал себя гораздо увереннее. Проблем не возникло, хотя и не ожидали увидеть на улицах столицы хорошо вооружённый отряд. Меня тут не ждали, я постоянно отправлял машины в Ленинград, а сегодня прибыл с пустыми руками.
Павел Анатольевич согласился меня принять почти сразу, хоть и удивился такому визиту. Когда я ему рассказал о своих планах, то даже обрадовался.
— Всё-таки Советских Союз для Вас не чужд, — с улыбкой сообщил он мне. — Какую хорошую инициативу проявляете.
— Не чужд, — кивнул я. — Хочу показать гражданам Аргентины, что такое фашизм. Может, дадите поручение своим людям, пусть подберут хороший материал, напишут проницательную статью, только прошу без ваших лозунгов.
— Каких лозунгов? — Удивился Павел Анатольевич.
— О борьбе с капиталистами и восстании народа против угнетателей. Я хочу, чтобы все прониклись увиденным и прочитанным. Впрочем, если статья будет так себе, то сами изменим.
— Для подготовки нужно пару дней, — кивнул мужчина. — Материалы у нас есть, в этом можете не сомневаться. Мы документируем и снимаем всё, что можно для будущего суда над преступниками.
— Разумно, — кивнул я.
— Вы сегодня отправитесь обратно? — Уточнил Судоплатов. — Или погостите у нас?
— Пожалуй, останусь у вас и немного отдохну, больно много дел в Аргентине.
— Наслышан, — усмехнулся Павел Анатольевич. — Вы начали скупать земли и самые разные предприятия, даже откровенно невыгодные. Как будете всем этим управлять?
— Найму опытных людей, — отмахнулся я. — Это не